Битва за Донецкий аэропорт. Цифры, статистика и духовная оценка. Финальный штурм аэропорта Как нашим удается оборонять аэропорт
Точку в истории боев за донецкий аэропорт поставила операция, которую силы ДНР провели в 20-х числах января 2015 года. Тогда, уже окрепшая армия ополчения смогла нанести достаточно ощутимый удар по позициям ВСУ, которые разместились вокруг городов Новороссии, основной удар нанесли бойцы батальонов “Спарта” и “Сомали”.
Обстрел диспетчерской вышки танками “Сомали” после долгих месяцев дал результат - она рухнула, что лишило украинских военных поддержки снайперов и корректировщиков артиллерии. Пробившиеся на территорию аэропорта танки ДНР разрушили укрепления ВСУ, а ударная группа “Спарты” приступила к зачистке нового терминала. Загнав «киборгов» в ловушку, ополчение заняло верхние этажи и подвал нового терминала. Силы украинцев оказались заперты на первом этаже, но сдаваться отказывались и на все предложения мира отвечали огнем.
Тогда ополченцы решили поступить по другому: в подвале под местом обороны они заложили взрывчатку и подорвали. Два взрыва, 19-го и 20-го января, поставили точку в штурме ДАП. Большая часть бойцов ВСУ погибла под завалами, а днем 21 января оставшиеся в живых украинские военные были вынуждены сдаться ополченцам.
В результате многомесячной осады аэропорт Донецка превратился в руины, нашпигованные взрывчаткой - минами и «растяжками». Обстрелы территории не прекращались еще долгое время.
* Организация, запрещенная на территории РФ.
Оригинал взят у prof_eug в Оборона Донецкого аэропорта
Подробная статья Юрия Бутусова об обороне Донецкого аэропорта:
Небольшая ремарка от Юрия: "Сейчас увидел, что не отметил в материале одну из частей защитников аэропорта - 74-й отдельный разведывательный батальон - извините, парни, вы в самых горячих точках работаете, напишу о вас отдельно ."
Донецкий аэропорт превратился в арену ожесточенных боев , которые не прекращаются на протяжении двух месяцев. Российские наемники и украинские войска несут значительные потери, но никто не прекращает сражения. Что происходит в аэропорту и какова судьба этого мини-Вердена? Какими будут его результаты?
Операция по обороне аэропорта Донецк была начата украинскими войсками в начале мая. В то время в Украину еще не входили бронетанковые части Российской Федерации, и очаговый контроль за границей сохранялся в руках украинского командования. Военные готовили операцию по перекрытию государственной границы главными силами армейской группировки, и наши части могли почти беспрепятственно передвигаться вдоль нее. Поэтому контроль за аэропортами Донецка, Краматорска и Луганска был важной задачей — чтобы не превратить их в удобные каналы переброски войск в Украину. Российское командование прекрасно понимало важное значение аэропортов для обеспечения логистики ВСУ. Командующий оперативным командованием "Юг" генерал Р.Хомчак, учитывая ключевое значение аэропорта как узла коммуникаций, перебросил на его прикрытие около 150 военнослужащих — силы 3-го полка специального назначения из Кировограда. Руководство аэропорта строго предупредило спецназ — ни в коем случае не заходить в новый, постройки 2012 года, терминал, чтобы не пугать пассажиров международных рейсов вооруженными солдатами и не мешать работе. В результате в ночь с 25 мая новый терминал и подходы к аэропорту были без боя захвачены ударными формированиями российских спецслужб в Украине — батальоном "Восток" Ходаковского, отрядами Бородая, Пушилина, Здрилюка и "Оплота", общей численностью до 300 бойцов, из числа бывших и действующих сотрудников спецподразделений ГРУ и ФСБ РФ, в том числе чеченцев. Они рассчитывали, что украинское руководство не осмелится вести бой в только что построенном аэропорту. Однако Верховный Главнокомандующий А.Турчинов отдал приказ войскам вести огонь по всем выявленным огневым точкам. Примерно в 11:00 один из чеченских террористов на крыше нового терминала поднял трубу зенитно-ракетного комплекса "Игла" и навел ее на украинский истребитель МИГ-29, пролетавший на малой высоте над терминалом. Это заметил снайпер 3-го полка сержант Н., который доложил об обстановке и получил разрешение вести огонь на поражение с точного выстрела снайпера началось пятимесячное сражение за аэропорт. В последующем бою 26 мая кировоградцы при эффективной поддержке вертолетов и истребителей разгромили противника, остатки российских отрядов бежали из аэропорта, в панике потеряв управление и расстреливая друг друга. Было уничтожено свыше 140 российских террористов, включая инструктора Центра специального назначения ФСБ РФ Сергея Ждановича, большое количество российских спецназовцев. Потери 3-го полка — один легкораненый.
С тех пор Донецкий аэропорт продолжает оставаться ареной непрерывных сражений. 3-й полк спецназа участвовал в обороне аэропорта все это время с мая по октябрь, хотя начиная с августа численность спецназовцев не превышала… 30 бойцов! Их поддерживали армейские части. Наиболее тяжелая нагрузка пришлась на ротно-тактические группы 72-й механизированной бригады (июнь—июль) и 93-й механизированной бригады (август—октябрь).
Откровенно говоря, стратегическое значение аэропорт Донецка на самом деле утратил в июле. Украинские войска не смогли осуществить операцию по блокированию государственной границы, поскольку в районе Изварино в бои вступила российская артиллерия и спецназ. Затем войска РФ начали наносить мощные огневые удары и по другим нашим войскам вдоль границы, и перекрыть в этих условиях наземный подвоз стало невозможно. После того как противник сохранил за собой контроль за примерно 150 километрами госграницы, включая крупную автомагистраль, и начались массированные переброски войск и снабжение наземным транспортом, удержание
аэропортов уже ничего не могло изменить. Донецкий аэропорт мог стать плацдармом для украинских операций вокруг Донецка. Однако цена удержания этого плацдарма была очень высокой, поскольку аэропорт находился в окружении и полностью зависел от внешнего снабжения — прежде всего надо было подвозить воду. Но командующий АТО, начальник Генерального штаба В.Муженко отдал приказ удерживать все занимаемые позиции. Несмотря на то, что резервов для проведения ротации войск и для обеспечения безопасного подвоза, охраны тылов не было, украинские воины продолжали выполнять поставленные задачи в тяжелейших условиях. Неграмотное оперативное планирование и управление войсками АТО приводило и приводит к тому, что украинские солдаты и офицеры искупают бездарные решения начальника Генштаба своим героизмом, самопожертвованием и большой кровью. Однако никакие потери Муженко не беспокоят, потому что постоянные окружения украинских войск он объясняет Верховному Главнокомандующему Петру Порошенко как пример выдающейся воинской доблести. К сожалению, тактика удержания любых позиций, даже окруженных противником, привела к тому, что боевые действия на всем фронте осуществлялись и осуществляются в крайне неблагоприятной тактической обстановке. Украинские войска несут основные потери при попытках провести конвои к окруженным подразделениям, при обстрелах окруженных частей, занятых удержанием территории, а не поиском и уничтожением врага.
Ситуация в аэропорту стала критической уже в июле — когда противник замкнул плотное кольцо окружения. Подвоз снабжения стал возможен только по охраняемому коридору, который был создан после того как ударная группа сектора "Б" — несколько танков и БМП 93-й бригады и штурмовая рота батальона МВД "Днепр" захватили села Пески и Авдеевку. С тех пор Пески — ключевая позиция для удержания аэропорта, поскольку именно там формируются группы для прорывов конвоев, и именно в этом районе размещается сводная артиллерийская группа сектора "Б".
Но наиболее ожесточенные бои в аэропорту, благодаря которым весь мир узнал об украинских "киборгах", развернулись именно в сентябре — сразу после наступления перемирия.
Почему российские наемники атакуют аэропорт в период перемирия?
Причины непрерывного штурма аэропорта на самом деле политические. Спровоцировали штурм, как это ни парадоксально, именно условия перемирия. Источники ZN.UA продемонстрировали карту, которая была составлена по результатам Минских договоренностей между президентами Путиным и Порошенко. Это разграничительная 30-километровая зона между российскими отрядами и украинскими войсками. Согласно условиям перемирия, Украина обязалась начать вывод войск из аэропорта 10 октября и завершить 14-го. Однако Россия не заинтересована в мирном урегулировании в Донбассе, и Путин, очевидно, сделал все, чтобы полностью сорвать Минские соглашения. В то время как регулярная российская оккупационная армия отошла с линии фронта в тыловые районы Донбасса, российское командование сосредоточило отряды наемников при поддержке артиллерии для захвата ряда ключевых объектов на линии фронта. Путинские наемники не выполнили ни одного пункта мирного плана и не отвели свои войска ни в одном из намеченных пунктов, более того — они демонстративно не собирались соблюдать условия прекращения огня.
Причины отчаянных атак на аэропорт вполне очевидны. Полевые командиры, которые знают, что Донецкий аэропорт должен быть оставлен нашими войсками, решили одержать демонстративную политическую победу. Они бросили свои отряды на лобовой штурм, чтобы к моменту вывода украинских войск заявить — украинцы не ушли сами, а аэропорт захвачен штурмом. Кто сумеет первым доложит о захвате аэропорта, тот заслужит в глазах Кремля звание самой крутой банды "Новороссии". Поскольку российские спецслужбы подогревают конкуренцию и манипулируют полевыми командирами, последние борются за приоритетное получение снабжения и финансирования из России, за высокие посты в марионеточном руководстве "ДНР". Поэтому любые жертвы наемников для "Гиви", "Моторолы", "Оплота", "Востока" не имеют никакого значения — наоборот, они используют свои высокие потери как доказательство своих больших усилий и для получения дополнительных поставок денег и оружия из РФ. В альтернативной реальности, которую вбивает в головы боевиков российская пропаганда, это украинцы атакуют в аэропорту, их силы ослаблены, добить их несложно. За участие в атаках в аэропорту с судимых граждан "правительство" "ДНР" снимает судимость, а всем вообще обещают работу и скорую демобилизацию. Живые волны неопытных и плохо обученных террористов используются для банальной разведки боем — они отвлекают огонь украинской артиллерии прикрытия и защитников аэропорта, благодаря чему профессиональные российские наемники пытаются засечь наши огневые позиции и вывести их из строя.
Как нашим удается оборонять аэропорт?
Рассказы защитников о многих сотнях убитых боевиков — чистая правда. И действительно, наши потери в людях в десятки раз меньше. Артиллерия поддержки из Песок давно пристреляла все ориентиры и накрывает противника очень быстро и очень точно, наши бойцы занимают скрытые позиции в развалинах и могут вести внезапный и точный огонь. Как сказал ZN.UA пулеметчик 93-й бригады Александр Сергеев: "Если бы россияне хоть раз увидели кучи трупов своих соотечественников вокруг аэропорта, увидели, как бродячие собаки глодают человеческие кости и бегают с головами мертвецов в зубах по взлетной полосе, они бы навсегда возненавидели эту войну".
Важную роль имеет эффективное командование, и тот факт, что в аэропорту командиры оставляют только добровольцев — там не держат большого числа войск. Отличились офицеры 3-го полка спецназа — полковник Б. и полковник Т., руководившие, с начала мая, обороной аэропорта под позывным "Редут", минометная батарея в самом аэропорту — позывной "Абрикос", а также артиллерия поддержки в Песках — позывной "Циркон", многие другие офицеры и солдаты. Нельзя не отметить добровольцев "Правого сектора" — в самый тяжелый момент штурмов аэропорта в сентябре, когда изнуренные многомесячной осадой подразделения подвергались мощнейшим атакам, и не было никаких резервов для усиления наших бойцов, в аэропорт добровольно прорвался взвод "ПС", внесший свой неоценимый вклад в оборону аэропорта в самый решающий момент. Это был героический поступок, потому что бойцов "ПС" противник, как правило, в плен не берет.
Надо отметить, говоря о "киборгах", что составной частью обороны аэропорта является оборона села Пески — это настоящая "дорога жизни". На самом деле, обстрелы и атаки на это село ведутся даже интенсивнее, чем атаки на аэропорт. Поэтому в почетные ряды "киборгов" следует зачислить также подразделения батальона МВД "Днепр", артиллеристов и танкистов 93-й бригады, которые в тяжелейших условиях обороняли Пески и держатся там до сих пор. В октябре на усиление в Пески и в аэропорт переброшены подразделения 95-й, 79-й аэромобильных бригад, добровольческого батальона "ОУН", осуществляется ротация. Свежие силы эффективно включились в борьбу и серьезно изменили ситуацию на этом участке фронта.
Наибольшие потери при обороне аэропорта наши части понесли в Песках и в операциях проводки конвоев.
Самая большая угроза захвата аэропорта была на протяжении 12-30 сентября. В тот момент противник начал массированные атаки аэропорта, а усилить наших бойцов было просто некем. Генерал Муженко, виновник Иловайской трагедии, принял очередное нелепое решение, повлекшее за собой тяжелые последствия — перестал поддерживать резервами сектор "Б". Вновь сформированные свежие подразделения 17-й танковой бригады были переброшены не в Пески, а в Луганскую область на 150 км, а из Луганской области прислали слабые, изнуренные многомесячными боями, подразделения 1-й танковой бригады. При этом штаб 1-й танковой остался в Луганской области, а штаб 17-й танковой — в Донецкой в секторе "Б". Это крайне усложнило управление и снабжение войсками.
Более того, Муженко забрал из сектора "Б" единственный резерв — 43-й батальон территориальной обороны. Этот батальон полностью сформирован из добровольцев, и он мог бы позволить усилить защиту аэропорта. Однако Муженко в разгар сражения за аэропорт Донецка забрал 43-й батальон… в Артемовск! Где не велось никаких боев. И как ни старалась администрация области, как ни пытался убедить Муженко командующий сектором "Б" Хомчак, к каким ухищрениям не прибегали, но батальон забрали, даже без бронежилетов, снаряжения и транспорта.
В это время защитникам аэропорта пришлось оставить ряд выгодных наблюдательных пунктов в аэропорту из-за нехватки сил. 28 сентября в здание, где размещался последний рубеж обороны и командный пункт "Редута", ворвалась штурмовая группа наемников "Оплота" и захватила первый этаж.
Контратаку возглавил лично начальник обороны аэропорта — полковник 3-го полка Т. — позывной "Редут", который с последним резервом из нескольких бойцов в бою на ближней дистанции гранатами лично уничтожил противника и ликвидировал угрозу.
В течение двух недель оборона Донецкого аэропорта держалась исключительно на мужестве и профессионализме личного состава, и напряжении всех сил и средств сектора "Б" под командованием Хомчака — поскольку весь сентябрь противник в районе аэропорта и с. Пески имел превосходство над нашими войсками по численности и технике.
К этому моменту героическая оборона аэропорта получила в СМИ огромный общественный резонанс. Люди были обеспокоены критической ситуацией, и в результате командование АТО все-таки было вынуждено направить в сектор резервы десантников. Приход 79-й и 95-й бригад в район с. Пески и в аэропорт позволил добиться решительного перелома — свежие силы наконец-то осуществили ротацию, и рота 93-й бригады и три группы 3-го полка спецназа наконец-то вышли из аэропорта после трех месяцев непрерывных боев без ротации. Вышли не все — незадолго до выхода при отражении танковой атаки геройски погиб командир роты 93-й механизированной бригады капитан Сергей Колодий, оборонявший аэропорт с 1 августа. В сентябрьских боях смертью храбрых пал командир группы спецназа старший лейтенант Евгений Подолянчук — один из лучших офицеров 3-го полка, один из защитников-ветеранов, оборонявший Донецкий аэропорт, начиная с первого боя 26 мая. Полковник 3-го полка Т. — позывной "Редут" отказался покинуть аэропорт по ротации и остался руководить боем — он был ранен в последующих боях и эвакуирован уже после полученных серьезных ранений.
В настоящее время оборона аэропорта и села Пески удерживается надежно — у российских наемников нет шансов сломить сопротивление "киборгов" своими силами — без поддержки регулярных российских войск. Однако ситуация в районе аэропорта требует от украинского командования принимать решения — дальнейшее продолжение боев за аэропорт в условиях фактического окружения требует адекватных решений и действий. Необходимо устранить угрозу с флангов, чтобы обеспечить безопасный коридор для конвоев. Постоянные атаки на конвои привели к тяжелым потерям в людях и бронетехнике украинских войск. Командование АТО обязано принимать решительные меры для улучшения наших позиций.
Серьезно изменилась и военно-стратегическая обстановка. Нарушение Путиным Минских соглашений освобождает Украину от выполнения условий перемирия. Аэропорт уже можно не оставлять — но в таком случае следует провести операцию по улучшению занимаемых позиций. В любом случае, это требует решений и ответственности за результат со стороны начальника Генштаба, который, увы, любой ответственности в сложной обстановке пытается избежать. Муженко обязан, наконец, перестать обманывать Верховного Главнокомандующего и сделать доклад по обстановке в других местах, где противник организовал охват с флангов и пытается уничтожить наши позиции —на 31-м и 32-м блок-постах под Счастьем и в районе Дебальцево. Реальность такова, что без прямого вмешательства российской армии отряды наемников не могут осуществлять широкомасштабные атаки на всем фронте, не могут собрать более трех-четырех ударных группировок. Украинская армия может и должна дать противнику эффективный отпор и сделать все, чтобы наши войска перестали вести бои в неблагоприятной тактической обстановке, чтобы кризисы в обороне возникали у противника, а не у наших войск. У нас есть для этого силы, но этим силам необходимы грамотная стратегия, тактика и оперативное планирование.
На самом деле, другого пути, кроме борьбы, для Украины уже нет. Народ Украины не позволит после драматичной обороны аэропорта просто так оставить эти, обильно политые кровью патриотов, позиции. Нет уже обязательств оставлять аэропорт, Минские соглашения — это фикция. Оставлять аэропорт нельзя сейчас, перед выборами, но это нельзя, Петр Алексеевич, уже делать и позже — после выборов. Потому что договориться с Путиным невозможно — он лжет всегда. Украина должна вести мирные переговоры, но мы обязаны продолжить войну и вести ее компетентно, профессионально, в соответствии с военной науки, а не в угоду нелепым генеральским амбициям. Мы обязаны показать, что все попытки России атаковать в Донбассе получат, наконец, достойный отпор, приводящий в панику отряды наемников. Множество примеров такой эффективной борьбы дала легендарная оборона Донецкого аэропорта...
Два года назад части украинских войск оставили Донецкий аэропорт, который удерживался частями ВСУ 242 дня и стал одним из символов войны на востоке Украины.
Последними защитниками Донецкого аэропорта были солдаты 81-й десантной бригады, именно они с потерями выходили из аэропорта в конце января 2015 года, когда от зданий аэропорта остались уже только груды стекла, бетона и арматуры — здания аэропорта удалось уничтожить сепаратистам "ДНР" с помощью двух мощных взрывов.
Под катом — рассказ о Донецком аэропорте.
02. Для начала давайте посмотрим на карту с отмеченными ключевыми объектами в районе Донецкого аэропорта. На северно-западе находится диспетчерская башня (с весьма узнаваемым силуэтом), восточнее — пожарная часть. На юго-западе находится старое кладбище, в центре карты — здания двух терминалов, Старого и Нового.
03. Боевики "ДНР" вошли в аэропорт в ночь с 25 на 26 мая 2014 года. Уже через два дня части ВСУ отбили аэропорт обратно и заняли оборону внутри терминалов.
04. Украинские солдаты внутри корусов аэропорта. Обороняли здание, в основном, бригады ВДВ, а также части спецназа — что можно увидеть по автографам на стене комнаты.
05. Всё лето и осень 2014 года в районе аэропорта продолжались тяжёлые бои с переменным успехом, часто бывало так, что один этаж в терминале занимали части ВСУ, а другой — сепаратисты.
06. Тяжелые бои велись и в ближайших к аэропорту населенных пунктах — Пески и Опытное. Через них осуществлялись поставки грузов в район аэропорта. Украинские части в Песках:
07. Опытное:
08. Здания аэропорта постоянно обстреливали, через несколько месяцев постоянных боевых действий от зданий остались, фактически, только железобетонные остовы, посеченные осколками.
09. Сгоревшие танки на взлетно-посадочной полосе.
10. Постапокалиптический пейзаж прилегающих к аэропорту кварталов.
11. А вот так бои в аэропорту выглядели со стороны Донецка.
12. Новогодняя ёлка десантников 93-й аэромобильной бригады. Кстати, именно под новый год ситуация в аэропорту стала обостряться, боевики "ДНР" (несмотря на режим прекращения огня) перешли в активное наступление.
13. Сепаратистам удалось блокировать части ВСУ внутри зданий, оставив их без поставок еды и воды, но небольшая группа "киборгов" (как прозвали защитников аэропорта) продолжала оборонят остатки Нового терминала. Как пишут очевидцы боёв — бронебойные пули противника пробивали за раз 3-4 тонкие стенки внутри помещений аэропорта.
14. Взять штурмом здания аэропорта не получилось, сепаратисты решили просто взорвать все зданий в Донецком аэропорту. Первый взрыв прозвучал 19 января — он обрушил все перекрытия здания до подвала и разрушил взрывной волной практически все баррикады и укрытия. Второй взрыв прозвучал 20 января и уничтожил остатки зданий.
Фото: Сергей Лойко , Nur Photo, Anadolu Agency,Pierre Corm,
По словам украинских солдат, сепаратистам удалось захватить аэропорт только потому, что его изначально никто не рассматривал как плацдарм обороны:
«Самый главный вопрос, который меня волнует по ДАП: почему Донецкий аэропорт изначально не рассматривали как плацдарм обороны?
После первого боя 26 мая 2014 года никто не усовершенствовал в нем инженерные заграждения. Только в ноябре мы начали его укреплять - завозили песок в мешках. Можно же было раньше усилить ДАП, местами окопаться, привезти бетонные блоки. А в ноябре ни их, ни кран доставить уже было нельзя.
Тяжело оборонять стеклянное здание. Гипсокартон рассыпался, пули пролетали насквозь, колонны - рикошетили. Песок мы завозили, пока не подбили наш самосвал. Для боевиков ДАП был полигоном, они там тренировались. А мы в аэропорту обороняли каждый кусочек земли. Этим он был важен для нас. Думаю, не было бы Донецкого аэропорта - нас не было бы в Авдеевке, Краматорске и Славянске сейчас. »Позывной "Майк", командир 1-го батальона 79-й бригады.
Международный Донецкий аэропорт имени Сергея Прокофьева был основан в 1933 году, в этом же году был организован первый рейс Аэрофлота по маршруту Сталино — Старобельск.В 1952 году в аэропорту была организована эскадрилья тяжёлых самолётов Ли-2. В январе 1957 года открыл свои двери для пассажиров новый аэровокзал по проекту архитектора В. Соловьёва, пропускной способностью 100 пассажиров/час.
Бурный этап развития авиапредприятия пришёлся на конец 1960-х — начало 1970-х годов, когда была начата эксплуатация самолётов Ан-24, Ан-10, Ил-18. В 1982 году Донецким авиапредприятием начата лётная эксплуатация самолётов 3-го поколения Як-42, которые были успешно освоены лётным и инженерно-техническим составом и с 1983 года первыми в СССР начали выполнять на этом типе самолётов международные авиаперевозки.
В 1988-1989 годах лётный и инженерно-технический состав авиапредприятия принимал активное участие в предоставлении помощи потерпевшим в Спитакском землетрясении, за что особо отличившиеся работники были награждены Знаком «Отличник Аэрофлота» и почётными грамотами Министерства гражданской авиации. 11 октября 1991 года Донецкий объединённый авиаотряд переименован в Донецкое авиапредприятие. В 1992 году на базе авиапредприятия силами подготовленного инженерно-технического состава был начат ремонт самолётов Як-42, налетавших 10 000 лётных часов.
В 2002 году авиакомпания заняла первое место в областном конкурсе по обеспечению охраны труда работников авиакомпании.
В 2003 году произведена реорганизация предприятия путём разделения авиакомпании (Донбассаэро) и аэропорта, на базе которого образовано коммунальное предприятие «Международный аэропорт Донецк», а в 2012 году аэропорту было присвоено имя известного композитора Сергея Прокофьева.
Копірайт зображення Getty Image caption Новый терминал Донецкого аэропорта защищали 240 дней
В Министерстве обороны Украины подтвердили - "киборги" с потерями отошли из руин нового терминала.
Оборона Донецкого аэропорта, а точнее его старого и нового терминалов, продолжалась с 26 мая - около 240 дней.
Впрочем, говорят в Минобороны, украинские силы все еще защищают часть зданий аэропорта и близлежащие поселки, поэтому говорить о потере окончательную потерю объекта нельзя - бои там продолжаются.
Начало боев
В ночь на 26 мая 2014 года группа пророссийских сепаратистов со второй попытки заняла часть зданий аэропорта, который приостановил авиасообщение еще 6 мая.
Боевики требовали от украинских военных, находившихся в старом терминале аэропорта, сложить оружие и сдаться. Правительство, вместо этого, выдвинуло свой ультиматум о сложении оружия и освобождении административных зданий сепаратистами.
Копірайт зображення AFP Image caption Так Донецкий аэропорт выглядел в конце маяТребования обеих сторон оставались без реакции, начался бой.
"26 мая подразделения армейского спецназа при поддержке боевой авиации нанесли удар по террористам, которые пытались взять под контроль международный аэропорт Донецка. Была задействована штурмовая и армейская авиации, проведена высадка десанта. Украинские подразделения действовали быстро и эффективно - были убиты около 45 боевиков, еще несколько десятков ранены. Треть батальона "Восток" была уничтожена силами АТО. В рядах боевиков началась паника, некоторые лидеры террористов поспешно покинули город. Украинские подразделения закрепились в районе аэропорта", - сообщили в медиацентре СНБО.
Именно тогда произошел эпизод с расстрелянными грузовиками, перевозившими бойцов так называемой "ДНР".
Cтратегический объект
Копірайт зображення APДлительное время ситуация вокруг аэропорта оставалась относительно спокойной. Серьезные штурмы стратегического объекта начались уже после заключения Минских соглашений в сентябре 2014 года.
Эти договоренности, в частности, предусматривают "остановку подразделений и воинских формирований сторон на линии их соприкосновения по состоянию на 19 сентября 2014 года" и отвода тяжелого вооружения на 15 км от этой линии. Реальное выполнение этих условий означало бы, что сепаратисты должны освободить от вооружений значительную часть Донецка.
Для того, чтобы получить преимущество при определении линии распределения возле Донецка, сепаратисты и осуществляли постоянные атаки на аэропорт, говорят военные.
"Донецкий аэропорт вместе с прилегающими высотами, которые находятся под контролем украинских сил, - плацдарм для дальнейшего наступления с стороны сепаратистов... При создании буферной зоны сепаратистам фактически придется отойти на другуюй окраину Донецка", - отмечал 16 января спикер ДУК "Правого сектора" Андрей Шараскин.
Копірайт зображення GettyПозже власти самопровозглашенной "ДНР" и российский МИД заявили, что "аэропорт Донецка согласно Минским договоренностям должен быть передан под контроль ополченцев".
В украинском министерстве иностранных дел это отрицали. "В Минских договоренностях нет ни слова об аэропорте Донецка", - рассказал представитель украинского МИД Евгений Перебийнос в комментарии ВВС Украина 19 января.
Украинские "киборги"
Копірайт зображення GettyСо временем, после многих штурмов, аэропорт получил и символическое значение. Для Украины - это свидетельство героизма ее бойцов, которые успешно противостоят мощным силам врага. Аэродром стал "украинскими Фермопилами" и "донбасским Домом Павлова", а его защитников противник за стойкость назвал "киборгами".
В разное время в аэропорту и прилегающих Песках воевали бойцы 95-й и 79-й десантных бригад, воины 3-го кировоградского полка спецназначения и батальона "Днепр-1", артиллеристы и танкисты 93-й бригады, добровольцы из ДУК "Правого сектора" и батальона "ОУН", военные из других частей.
Копірайт зображення Grigory MustangДля сепаратистов же это был раздражитель, который нужно устранить.
"Он для сепаратистов также стал принципиальным вопросом. Как для нас он является символом героизма, так же и в глазах сепаратистов обрел принципиальное значение", - отмечал Семен Семенченко, командир батальона "Донбасс", заместитель председателя парламентского комитета по вопросам национальной безопасности и обороны.
Самолеты обязательно должны летать из Донецкого аэропорта. Главное для сепаратистов - зафиксировать, что у них есть аэропорт и оттуда якобы взлетают самолеты Алексей Мельник, военный эксперт
В то же время военные эксперты не исключали и использование аэропорта по прямому назначению (особенно на фоне заявлений о "восстановлении авиации ЛНР"), хотя учитывая разрушения это того не стоит в ближайшее время.
"Самолеты обязательно должны летать из Донецкого аэропорта. Главное для сепаратистов - зафиксировать, что у них есть аэропорт и оттуда якобы взлетают самолеты", - рассказывал ВВС Украина в октябре Алексей Мельник, содиректор программ внешней политики и международной безопасности Центра им. Разумкова.
Ранее сепаратисты уже захватили аэропорт в Луганске, хотя взлетная полоса и там была разрушена.
"Вспомните крымские события: российские войска, которые оккупировали Крым, первое, что делали, - захватывали все крымские аэродромы. Это стратегические объекты, важные коммуникационные центры. Так же как большие морские порты и железнодорожные узлы", - пояснил представитель Генштаба Владислав Селезнев.
Конец обороны?
Хотя попытки взять аэропорт силами "ДНР" не прекращались всю осень и весь декабрь, особенно жестокие бои здесь начались после Нового года. 13 января, после нескольких месяцев обстрелов, была разрушена вышка , где развевался украинский флаг.
Копірайт зображення AFPВ "ДНР" заявляли, что с аэродрома и из Песков украинские силы обстреливают жилые районы Донецка. Сепаратисты даже говорили, что готовы гарантировать безопасность "киборгам", которые согласились мирно отойти аэропорта.
Впрочем, защитники объекта такие обвинения отрицали и не соглашались на предложения и ультиматумы противников.
Украинская армия мощно отвечала на попытки штурма, ей удалось отвоевать часть территорий.
Именно паникой сепаратистов украинская сторона объяснила подрыв Путиловского моста недалеко от Донецкого аэропорта несколько дней назад. По мнению представителей Вооруженных сил Украины, боевики "ДНР" таким образом стремились обезопасить себя от вхождения сил АТО в Донецк со стороны аэропорта.
Сепаратисты говорят, что мост разрушили во время попытки прорыва украинские военные.
Однако 20 и 21 января начали появляться сообщения об убитых и пленных "киборгах". В российских СМИ появились сюжеты о захваченных украинских бойцах.
За несколько дней до этого лидеры "ДНР" неоднократно заявляли о полном захвате аэропорта, что, впрочем, тогда не соответствовало действительности.
Копірайт зображення ReutersНаконец 22 января в Минобороны констатировали: "Вчера 20 военнослужащих Вооруженных сил Украины вышли с боями с территории терминалов, поскольку их позиции были разрушены и простреливались прямой наводкой. 16 военнослужащих Вооруженных сил Украины в ходе боя получили ранения и попали в плен террористов. За сутки в боях за аэропорт погибли 6 украинских военнослужащих".
"Вблизи Донецкого аэропорта продолжаются жестокие бои. Украинские военные, занимая выгодные рубежи, удерживают свои позиции, одновременно нанося артиллерийские удары по атакующим и их огневым средствам", - говорится в сообщении АТО в четверг, 22 января, вечером.
Надо ли было бороться?
Аэропорт надо было и дальше держать, считает Николай Воронин , который принимал участие в обороне аэродрома в составе 79-й бригады.
Копірайт зображення Getty Image caption Аэропорт обстреливали из артиллерии, "Градов", минометов и танков, работали снайперы"Это крепость "украинскости". Это тот объект, где было много потерь врага и сравнительно мало наших потерь", - говорит он ВВС Украина и добавляет, что не знает никого из "киборгов", кто выступал бы за уход из аэропорта.
В министерстве обороны отмечают, что в обоих терминалах не осталось ни одного укрепления, которое бы обеспечивало защиту военным от снайперов и танков.
Андрей Шараскин, боец ДУК "Правого сектора", вообще считает вопрос о том, нужно ли было так долго держать аэропорт, риторическим.
"Новый терминал держался бы еще бесконечно долго, если бы туда вовремя поступало более многочисленное подкрепление, а не по 15 человек", - говорит он.
Андрей Шараскин также отмечает - все окрестности Донецкого аэропорта, которые удерживали силы АТО, остаются за украинскими воинами: "И добровольцы, и военные - все остаются на своих позициях. Направление держим".
24 января 2016 года
Битва за Донецкий аэропорт. Неизвестные подробности самой трагической спецоперации АТО
Битва за Донецкий аэропорт. Неизвестные подробности самой трагической спецоперации АТО.
“Мы висели над ними, как дамоклов меч над головой”.
Так вспоминает последние дни защиты Донецкого аэропорта комбриг 81-й бригады Евгений Мойсюк. Именно его бригада последней выходила из ДАП в конце января, когда от здания аэропорта остались лишь фрагменты гипсокартона и битого стекла. Аэропорт находится очень близко к самому Донецку, поэтому там до сих пор идут бои.
“Мы до сих пор остаемся тем мечом”, - говорит Мойсюк.
Прошел год после событий прошлой зимы. Оборона ДАП продолжительностью 242 дня остается одним из самых трагических и героических событий АТО. Однако и через год остается много вопросов относительно последних дней аэропорта.
“Украинская правда” попыталась воссоздать честную историю последних месяцев защиты аэропорта, пообщавшись с участниками тех событий и начальником Генштаба Виктором Муженко.
План со многими неизвестными
Боевики захватили здание Донецкого аэропорта в ночь с 25 и 26 мая. Однако уже через два дня украинские военные освободили аэропорт и заняли оборону. С тех пор ВСУ держали территорию ДАП 242 дня, пока здания, находившиеся на его территории, в результате длительных боев не были уничтожены полностью. Особенно изнурительным оказался последний месяц защиты аэропорта.
Под Новый год ситуация вокруг ДАП обострилась - несмотря на режим прекращения огня, боевики не оставляли попыток выбить силы АТО с территории аэропорта. Они блокировали дорогу к терминалу, чем осложняли доставку провизии и боеприпасов. 13 января в результате обстрелов рухнула диспетчерская башня, которую изображали на многочисленных мотиваторах и постерах как символ противостояния украинских военных.
Через два дня главарь боевиков Александр Захарченко хамски тыкал пальцем в грудь украинского полковника и бахвалился, что его головорезы возьмут аэропорт за 30 минут. Слова Захарченко оказались блефом - боевики не смогли вытеснить украинских военных ни через 30 минут, ни через сутки. Захватить часть ДАП и заблокировать бойцов 81-й бригады в терминале им удалось только 18 января.
Штаб АТО был вынужден действовать в ответ. В тот же день вокруг ДАП развернулась спецоперация, которую разработали, чтобы спасти ситуацию и военных, оказавшихся в окружении. Если бы спецоперация была реализована, терминал и весь аэропорт оказались бы в тылу наших сил. Передовая переместилась бы за поселок Спартак, что стоит почти в Донецке, и ниже терминалов аэропорта.
Но почти ничего из запланированного не получилось. Да, боевики несли постоянные потери. Да, удалось разрушить Путиловский мост на въезде в Донецк. Да, взяли под контроль поселок Пески. И только 26 января, наконец, шахту Дутовскую.
Но другие маневры украинские силы реализовать не смогли - из-за тумана они сбивались с курса, вовремя приезжали на место, если успешно наступали, то не могли удержаться и отходили. Несколько неудачных попыток продвинуться вперед заставили штаб отказаться от наступательных операций.
Между тем, кучка отважных “киборгов” держала остатки картонного терминала - бронебойная пуля противника пробивала за раз четыре стены, из-за постоянных обстрелов аэропорт был фактически отрезан от поставок еды и воды, доставка какого-либо груза на территорию была риском для жизни. Боевики тоже не могли захватить остальную территорию аэропорта - после многих неудачных попыток штурма, они просто решили его разрушить.
19 января боевики впервые взорвали здание. По свидетельствам украинских бойцов, уже тогда все перекрытия терминала провалились в подвал, волной снесло все баррикады и укрытия.
Бойцы ждали штурм боевиков, но его не было. Трагическим венцом истории обороны ДАПа стал второй сверхмощный взрыв, который 20 января похоронил под завалами десятки “киборгов”. По свидетельствам бойцов, с которыми общалась УП, чтобы разнести терминал полностью, боевики использовали противокорабельные мины.
Разведчик восемьдесят первой бригады Андрей Гречаный был среди тех, кто вытаскивал ребят из-под завалов, а когда стемнело пешком вместе с другим бойцом отправился в Пески за транспортом, чтобы вывезти раненых. Спасти удалось не всех.
Родственники бойцов просматривали видео боевиков из захваченного терминала в поисках своих родных - среди пленных и погибших.
В течение нескольких недель после этого из-под завалов доставали тела “киборгов”. По меньшей мере, четверо из них подорвали себя гранатами, чтобы не сдаться живыми. Их фамилии пока неизвестны. В день подрыва терминала, на расстоянии от 800 метров до 2 километров от него наши саперы проводили тайную операцию. На взлетной полосе прозвучали 5 мощных взрывов, которые вывели ее из строя. На это уошло около 7,5 тона тротила.
Командир 1-го батальона 79-й бригады, полный кавалер ордена Богдана Хмельницкого. Первые потери среди его ребят пришлись на 26 сентября. В декабре передавал аэропорт 81-й бригаде, которая и удерживала его до последних минут.
Самый главный вопрос, который меня волнует по ДАП - “Почему Донецкий аэропорт изначально не рассматривали как плацдарм обороны?”
После первого боя 26 мая 2014 года никто не усовершенствовал в нем инженерные заграждения. Только в ноябре мы начали его укреплять - завозили песок в мешках. Можно же было раньше усилить ДАП, местами окопаться, привезти бетонные блоки. А в ноябре ни их, ни кран доставить уже было нельзя.
Тяжело оборонять стеклянное здание. Гипсокартон рассыпался, пули пролетали насквозь, колонны - рикошетили. Песок мы завозили, пока не подбили наш самосвал. Для боевиков ДАП был полигоном, они там тренировались. А мы в аэропорту обороняли каждый кусочек земли. Этим он был важен для нас. Думаю, не было бы Донецкого аэропорта - нас не было бы в Авдеевке, Краматорске и Славянске сейчас.
Мне пришлось взять на себя управление обороной осенью. Меня никто не назначал. Когда “Редута” (командир 3-го Кировоградского полка спецназа, который руководил обороной аэропорта с 26 мая 2014 года - УП) ранили 4 октября, команды уже давал я - в ДАПе было больше моих людей, я был в ответе за них.
До ухода “Редута” и его группы, Донецкий аэропорт обороняли около 200 человек. Моих было 100. Я не мог покрывать тот объем. Начинал все с нуля. Под мое руководство дали артиллерию, помогала 93-я бригада. ДУК “Правый сектор” находился в старом, новом терминале, на высоте. Представители “Днепра” проводили аэроразведку донецкого аэропорта.
Мы бы не справились без волонтеров, которые находились в самом Донецке. С ребятами меня связала 93-я бригада. Донецкие волонтеры делились информацией о боевиках, где и откуда стреляют. И мы корректировали… Сам я находился в трех километрах от Донецкого аэропорта в Тоненьком. Маленькая комнатушка с радиостанцией, по которой я держал связь с терминалами. Я потерял больше всего людей в Донецком аэропорту - 15 бойцов моего подразделения.
Боевики не позволяли нам забрать раненых. Один раз мы договаривались с Гиви о том, что будем забирать раненых: “Сейчас заедет БТР с красным крестом. Заберем раненых и убитых”. “Да-да-да, хорошо, мы пропустим”, - ответил он. У нас была радиостанция, настроенная на их частоты - мы их слушали. И вот он своим говорит: “Сейчас “укроп” будет заходить на БТР с красным крестом. Так вот - он не должен выйти. Вы должны его раздолбать полностью”. Нам он одно говорил, координационному центру тоже, а здесь по радиостанции третье. В общем - отправили мы не БТР, а танк. Он хорошо насыпал туда, откуда по нему стреляли.
При мне взяли под контроль Опытное и Водяное - это было очень важно для контроля над Донецким аэропортом. Можно ли было взять больше? Давайте смотреть на вещи реально. Вы же не сможете съесть весь торт - не справитесь. Лишь кусочек или два, которые можете осилить. У нас это был кусочек Донецкого аэропорта. На смену нам в декабре пришла 81-я бригада, которая и держала терминал до последних дней.
Все управление взял на себя командир 81-й бригады полковник Евгений Мойсюк. У него было очень много мобилизованных и мало контрактников. Поэтому он отобрал самых лучших. Они готовились, знали, куда идут. Я им говорил, что им нужны генераторы, теплые вещи, приборы наблюдения. В минус 20 стоять на бетоне нельзя вообще, поэтому доски завозили.”
Комбриг 81-й бригады, полковник, награжден орденом Богдана Хмельницкого III и II степени. С конца ноября руководил обороной Донецкого аэропорта. Его бойцы держали терминал до последнего. “На каком-то этапе противник понял, что захватить аэропорт штурмом ему не удастся, поэтому они начали его уничтожать. Сначала мы пытались расширить контроль и нейтрализовать огонь боевиков, который они вели прямой наводкой по терминалу. 15 января попытались деблокировать аэропорт - взять монастырь, что вблизи терминалов (из него боевики обстреливали силы АТО - УП) и отбить часть территории. Если бы мы его взяли, мы бы смогли спокойно обеспечивать личный состав в аэропорту всем необходимым.
Во время одной из таких попыток мне пришлось лично туда выходить с личным составом моего 90-го батальона и 2-го батальона 93-й бригады, которая меня не знала. Это был сводный отряд. Я для них чужой командир - они были не уверены и колебались. Пришлось говорить: “Кто вам еще нужен? Я полковник ВДВ, командир бригады, выполняю задачу максимум командира роты и иду с вами. Кого вам еще пригласить - президента?”.
Танки противника “разряжались” по терминалу почти каждый час, поэтому мы должны были действовать максимально быстро. Готовиться времени не было. Туда пошли самые храбрые. Но у нас не получилось. Противник смог восстановить огонь из крупнокалиберных пулеметов. Были объективные и субъективные причины. Отряд был сводным.
После первого подрыва терминала мы пытались еще раз разблокировать бойцов и захватить дополнительные сооружения, чтобы расширить зону влияния. Подразделение, которое пошло к терминалу, возглавлял очень храбрый человек - командир 90-го батальона подполковник Олег Кузьминых. Но из-за тумана они ошиблись и вместе с частью бойцов попали в плен.
Боевики поняли, что они не могут взять терминал, поэтому решили стереть его с лица земли. После освобождения из плена, “Рахман” рассказал, что сепаратисты притащили очень мощные противокорабельные мины (заряд таких может быть эквивалентен от 400 кг до 1 тонны тротила - УП).
Эти мины сбросили с верхнего этажа, который контролировал противник. Нашим бойцам на голову. Одна не сдетонировала, бросили вторую, тогда сработали обе. В это время я с другими командирами находился в пункте управления - в подвале в Водяном (не менее 6 км от терминала - УП) и нас там сильно затрясло. Представьте себе, что почувствовали те, кто был в терминале. Детали этих подрывов сих пор до конца не известны. Но это однозначно свидетельствовало, что они больше не будут его штурмовать, а решили разрушать.
Представьте себе прямоугольное здание терминала. От обстрелов оно сыпется, по тем руинам они спокойно залезали наверх. А наши - внутри.
Есть храбрый солдат из 90-го бата, позывной “Север”, с очень сильной волей. Он был правой рукой погибшего Героя Украины Ивана Ивановича Зубкова. Так он говорит, что до этого взрыва двое суток в терминале был относительный покой. Мы в это время атаковали Спартак, Пески, наступали … Те полтора-два дня (18, 19 и утро 20 января - УП), пока мы давили со всех сторон, в терминале было тихо, они смогли отдохнуть, организовать по-новому систему обороны.
И хотя наши атаки не удались, противник решил, что может потерять аэропорт. Поэтому, я думаю, они и взорвали терминал. После взрыва мы должны были вывезти раненых и вывести людей. Группа во главе с начальником разведки, Андреем Гречаным с позывным “Рахман” (который после подрыва пешком пришел из терминала за подмогой. Он достал из-под завалов не менее 20 бойцов - УП) отправилась в ДАП на трех МТЛБ.
На обратном пути машину “Рахмана” подбили, она перевернулась, погиб механик-водитель. У “Рахмана” были ожоги глаз, его практически вывели оттуда, он ничего не видел. Так закончилась последняя попытка эвакуировать из терминала людей. Стоило ли вообще держать аэропорт? Да. Конечно.
Для противника это как дамоклов меч, который постоянно над ним висит. ДАП - это же почти Донецк. Когда наши танкисты прорвались к Путиловскому мосту, там была такая паника: “Все, укропы уже в Донецке!”. Мы до сих пор для них как тот меч. Именно поэтому они нас боятся и все время обстреливают наши позиции.
На командный пункт, откуда мы руководили обороной аэропорта, я прибыл 30 ноября. Тогда 90-й батальон 95-й бригады находился в моем подчинении и приступил к выполнению задач в ДАП. Впоследствии к ним присоединился 3-й батальон 80-й бригады (теперь 122-й бат 81-й бригады).
Формально за оборону аэропорта отвечала 93-я бригада. Но поскольку нашего личного состава было больше, всем непосредственно руководили командиры батальонов, чей личный состав там был.”
Входил в состав группы, которая взорвала взлетную полосу аэропорта. За проведенную операцию получил Орден Богдана Хмельницкого III степени. В район аэропорта меня вызвали в декабре. Вместе с полковником я должен был просчитать, как можно повредить полосу Донецкого аэропорта на случай, если поступит соответствующая команда.
Главная цель - нанести такой ущерб, чтобы даже военный самолет не мог там приземлиться. Почему даже? Потому что им нужно очень маленькое расстояние для взлета и посадки. В течение месяца я разведывал ситуацию в районе ДАП, так как должен был предложить, как можно выполнить задачу. Был в Песках, Водяном, Тоненьком, на метеобашне, на высотке, на тракторном стане, где стояли наши ребята. Выезжал на места только с разведкой, иногда приходилось ползти по-пластунски, иногда - перебежками до взлетной полосы.
Затем брал листки бумаги, делал зарисовки, записывал данные, делал расчеты. За это мне дали позывной “Художник”. В конце концов, мы решили разделить полосу на пять отрезков, в каждом из которых осуществить подрыв. Ситуация в аэропорту накалялась. Операцию запланировали на 20 января. Работать на взлетке должны были до 25 человек, из них пять офицеров из Центра разминирования и Центрального управления инженерного обеспечения.
Другие бойцы - из 91-го инженерного полка. Операция началась рано утром. Однако сначала мы даже не смогли выехать на взлетную полосу из-за шквального огня “Градов” - у нас же взрывчатка в машинах. Операцию возобновили почти за сутки. Каждый руководитель должен как-то поддержать ребят. Я не могу показать, что сам паникую и боюсь. Садясь в машину, сказал: “Вы не переживайте. Я вам обещаю, что вы выйдете живыми и здоровыми. Я вас сюда привел, я вас отсюда увезу”.
У нас было пять машин, в каждой - прицеп со взрывчаткой. Мощность каждого устройства равна 1,5 тонны в тротиловом эквиваленте. Выезжали двумя путями - три группы на ЗИЛах с Песков. А наши две - перпендикулярно полосе - со стороны метеовышки. Мы ехали на МТЛБ, потому что в этих местах было сконцентрировано больше боевиков.
Нас прикрывали танки с метеовышки, поддерживали с терминала, со всех возможных точек вели огонь по противнику. Иначе, мы бы не смогли уехать. Нас сопровождала бригада с двумя БТРами.
В конце концов, мы сделали так, что полоса больше не может функционировать. Устройства сдетонировли через 20-25 минут, когда мы уже доехали до Водяного. После взрывов была такая тишина, ни одного выстрела в течение 5 минут … и представляете, взрывную волну было слышно за 3 километра.
Все разбирались, что случилось, с какой стороны что взорвалось. Никто - ни наши, ни боевики - не могли поверить, что кто-то что-то делал на полосе. Ведь наша операция была секретной, продолжалась где-то час-полтора. Было мне страшно? Да. Потому что жизнь одна. Я знал, куда я еду. Поймите, если бы что-то пошло не так, то от нас всех там бы остался только прах, даже на анализ ДНК ничего бы не осталось. Так и считали б нас пропавшими без вести.”
Осуществлял общую координацию и управление операцией в ДАП в январе 2015 года.
Почему пришлось планировать спецоперацию в ДАП?
В январе ситуация была более-менее стабильной - перемирие. Но на тот момент удерживать аэропорт было трудно, он был полностью разбит. 15 января российские подразделения и наемники нарушили этот режим и начали штурмовать новый терминал, где находились наши военные. Чтобы его удержать, необходимо было или создать соответствующие условия - выйти на флангах, разблокировать и взять под контроль весь ДАП и участки, которые к нему прилегают. Или выводить защитников из того, что осталось от терминала.
Был ли план “Б” или какие-то другие предложения ведения операции?
Рассматривался вариант: выйти на линию железной дороги за аэропортом в сторону Донецка. Тогда мы были бы обречены вести боевые действия в условиях городской застройки - и при ведении активных наступающих действий, чтобы выйти на соответствующий рубеж, и при удержании рубежа. Для ведения боевых действий в городе, захвата и удержания такого участка у нас не было достаточно сил и средств, поэтому от такого варианта мы отказались.
Я приехал на командный пункт 81-й бригады в Водяное 17 января. Собирался остаться там пару дней, а все затянулось на 10 суток. На мне был вопрос общей координации и общего управления. Уже утром 18 января мы начали активные действия. Непосредственно управление подразделениями ВДВ осуществлял полковник, а сейчас генерал-майор Михаил Забродский, группировкой сектора “Б” руководил генерал Игорь Довгань. В группировку входили 93-я бригада во главе с полковником, а ныне генерал-майором Олегом Микацем, часть уже переданной 30-й бригады во главе с подполковником Сергеем Собко.
Командиры наработали основные элементы замысла операции. Мы их заслушали и приняли решение выйти на рубеж, взять под контроль Веселое, Жабово, Спартак и таким образом осуществлять контроль всей территории вокруг аэропорта. Днем 18 января попытка была неудачная, поэтому было принято решение вывести защитников из остатков терминала. Мы планировали также применение армейской штурмовой авиации, но, к сожалению, погодные условия с 18 по 27 января не давали такой возможности.
Почему вы не учли фактор тумана? Есть же прогнозы синоптиков.
Никто операцию не планировал за три-четыре недели до этого. Действовал режим прекращения огня. Но боевики внезапно начали штурмовать ДАП - мы приняли решение адекватно отреагировать и начать также активные действия. Действовали по факту, в тех условиях и при той погоде, какая была. Принимали соответствующие решения.
У нас не было времени ждать, пока через 10 дней станет солнечно - в здании аэропорта была сложная ситуация: проблемы с ротацией, с усилением сил в терминале, с их обеспечением … Для ориентирования в тумане были необходимы карта, компас - простейшее устройство и GPS. Они были, конечно, не у каждого. Возможно ли было ими воспользоваться в скоротечном бою?
Но получилось так, что большинство спланированных операций выполнить не удалось.
Немного не так. Мы нанесли серьезные потери противнику и остановили его продвижение. Но ряд задач не смогли выполнить. На это было несколько причин. Первая - это отсутствие необходимого количества сил и средств. В том числе не хватало боевых машин разминирования - их было только две. Одна из них была подорвана. Другая хоть и работала, но ее экипаж, пережив 8 подрывов, уже не был способен адекватно реагировать на изменение обстановки в связи с полученной контузией. Сейчас мы решили, что на каждую БМР нам необходимо иметь как минимум три подготовленных экипажа. Машина еще может выдержать, а люди - нет.
Что произошло во Спартаком, почему не удалось его взять?
Танки выполнили задачу - прошли через весь этот населенный пункт к Путиловскому мосту, фактически вошли в Донецк. Уничтожили там два танка боевиков и склад боеприпасов. Но они прорвались на большой скорости. Десантников боевики отрезали огнем, и те остановились перед Спартаком. Не увидев за собой пехоты, танки вернулись в исходное положение. И вот тогда в Спартаке мы потеряли два танка. Люди практически все остались живы.
А связь с десантом, который остался позади, была?
Была связь, только не было уже возможности …
Что в это время происходило в здании нового терминала?
Две группы выполняли разные задачи. Подразделение 90-го батальона должно было зайти через взлетно-посадочную полосу в здание аэропорта. Из-за плотного тумана - видимость 50-100 метров - часть вместе с комбатом подполковником Олегом Кузьминых проскочила здание аэропорта. Они оказались с другой стороны терминала, попали под сильный огонь. Их окружили и взяли в плен. Другая часть сил и средств отошла назад. Сейчас трудно объяснить, как все происходило. Но из того, что мы слышали в радиоэфире, ситуация была очень сложной. Еще одна группа - 79-й бригады - заходила через метеовышку. Ее тоже остановил огонь противника. Трудно было ориентироваться из-за тумана и они отошли на прежние позиции.
После этого вы еще пытались штурмовать позиции боевиков, или уже планировали отход?
Мы планировали несколько мероприятий, в том числе выход к монастырю, чтобы немного расширить подконтрольную нам территорию. Иногда мы сталкивались с тем, что бойцы отказывались идти. Был случай, когда комбриг 81-й полковник Евгений Мойсюк вышел и сказал: “Я иду, кто со мной?». Тогда около 30-40 человек согласились. Но, к сожалению, эта попытка не удалась. 21-22 января боевики дважды взорвали терминал.
Полностью обвалился второй этаж, тогда много ребят завалило камнями, часть наших бойцов была захвачена в плен. Мы попытались вывести защитников из терминала. Группа “Рахмана” (он вытащил из-под завалов не менее 20 бойцов - УП) - начальника разведки 81-й бригады - на трех МТЛБ пыталась вывести людей и вывезти раненых.
(Машина самого “Рахмана “тогда перевернулась. Боевики начали ее обстреливать, механик-водитель погиб, а сама машина загорелась. “Рахману» едва удалось выбраться - УП). После этого ночью мы направили группу из четырех военных из 81-й бригады, которые должны были определить, остался ли в терминале кто живым.
Как эти бойцы добрались до терминала?
Они ползли по-пластунски к терминалу через полосу со стороны Опытного. Согласно докладу полковника Мойсюка, они просветили фонариками территорию здания, кричали - никто из наших бойцов не ответил. Никого живого они там не нашли. Возможно, ребята там были, но боялись, потому что не понимали, кто зашел - мы или противник … Тогда, к сожалению, наша группа вышла и никого не вывела.
Говорят, что некоторые бойцы, чтобы не сдаться в плен, взрывали себя в терминале. Это правда?
Был такой факт. После неудачной попытки вывести людей из терминала, часть из них взяли в плен, а другие не сдались. Четверо парней, один из них - офицер. Поступила от них СМС одному из наших бойцов, что “мы находимся в терминале и живыми не сдадимся”.А потом была информация по перехвате переговоров боевиков, что четыре защитника терминала взорвали себя гранатами. К сожалению, фамилий мы пока не знаем. Возможно, они среди без вести пропавших. Наша обязанность установить их имена. Это действительно герои.
Бойцы рассказывают, что после Водяного вы находились на опорном пункте “Катер”, который находился совсем рядом со Спартаком и даже появились сообщения, что вас там убили. Это правда?
“Катер”, или “Зенит” - это позиция бывшей радиолокационной роты. Там были бетонные подземные укрытия, поэтому там было более-менее безопасно. Хотя станция AN/TPQ (подвижная система для определения количества артиллерийских и ракетных обстрелов - ред.), Которая была у нас на “Катере”, ежедневно фиксировала по 600-700 взрывов снарядов. Все, кто находился на том опорном пункте, были немного оглушены.
В один из дней, кажется, 25 января, была атака на “Катер”. Тогда мы зафиксировали более 1000 разрывов, а дальше станция, которая их определяла, отказалась считать. Боевики пошли в наступление - попытались прорваться в район Авдеевки между “Катером” и Опытным. Все это тоже в условиях плохой видимости. Потеряли ориентировку, проскочили мимо “Катера”, завязался сильный бой. Они понесли большие потери. Выходишь на покрытое снегом белое поле, а на нем одни только черные пятна - тела боевиков и следы от разрывов. Между “Катером” и Опытным нашли около 30 человек и со стороны шахты Дутовка тоже около 20-25 погибших.
А что это за история, когда сайты боевиков рассказали, что вас убили в Авдеевка?
Я узнал об этом через несколько дней. А еще удивлялся, почему люди на меня странно смотрят. Думал, может не побрился, но там все такие были. А потом уже в Киеве мне показали распечатку из интернета, что Муженко убит в Авдеевке. Я был на опорном пункте на “Катере” с ночи 18-го (января - А.) и по 26-е включительно. Эта информация, по-видимому, появилась после того, как ударил “Град” по нашим позициям. Был вечер. Я вышел на улицу у нашего командного пункта. Услышал залп, а потом увидел, как на меня двигалась стена огня. В такие моменты срабатывает инстинкт самосохранения. Только краем глаза увидел - а уже летишь в укрытие.
После боя находили российские паспорта?
Были захвачены трофеи: танк, БМП, БТР, МТ-12 (противотанковая пушка - УП). Были пленные. Были погибшие: украинцы, действовавшие на стороне боевиков. Но было и много русских, в том числе - кадровые военные. Тогда мы нашли у них документы, которые и свидетельствовали о присутствии россиян на Донбассе.
Понес ли кто-нибудь ответственность за то, что отказывался идти на задание, или слишком поздно приезжали? Предусмотрена ли за это ответственность?
Я бы не сказал, что кто-то категорично сказал: “Нет, я отказываюсь, я не пойду”. Я таких фактов не знаю. Вообще за невыполнение боевых приказов предусмотрена уголовная ответственность. Если приказ выполняется, но цель не достигается, есть обоснование. Тогда остается чисто моральная ответственность человека. Я думаю, что это самое трудное - моральная ответственность за товарища - готовность защитить, помочь своим, вытащить их. Для того, чтобы выполнить задачи, набирались добровольцы. Мы понимали, что “под козырек”, то есть приказом, туда людей не отправишь. А если отправишь, то с какой мотивацией они эту задачу будут выполнять?
Тогда были добровольцы.
Удержание аэропорта такими силами было политической или тактической задачей?
Политическим вопросом было вообще удержание линии обороны. А сам аэропорт имел стратегическое значение, поэтому мы его держали с апреля 2014 года по январь 2015-го. Он был определенным плацдармом для дальнейших активных действий, чтобы можно было зайти в Донецк. Если бы его не отстояли еще в мае, наша линия обороны находилась бы западнее, была бы возможность отправлять грузы в Донецк самолетами и обеспечивать бандгруппировки на всей территории Донецкой и Луганской областей.
Почему тогда аэропорт, сделанный из гипсокартона, не укрепляли? Не завозили железобетонные блоки, ни делали из него крепость?
Все время с 26 мая, когда мы отбили у боевиков аэропорт, и до середины июля ДАП практически находился в окружении. Продукты, людей, - например, механизированную роту 72-й бригады - мы туда доставляли по воздуху. Прямого доступа к аэропорту не было. Затем летом мы его разблокировали и освободили большую часть территории Луганской и Донецкой областей, в том числе и деблокировали аэропорт. Но мы предполагали, что пойдем вперед, потому ДАП должен был остаться в тылу.
Когда в сентябре объявили перемирие, боевики не остались на определенной линии, а в нарушение Минских договоренностей осуществляли выдвижение. У нас, к сожалению, не было сил и средств их отбивать - тогда 79-я и 95-я бригады на юге осуществляли рейд. Только после этого в сентябре мы смогли усилить группировку в аэропорту и стабилизировать линию вокруг аэропорта. После этого в ГАП мы могли доставлять только продовольствие, боеприпасы, проводить ротации. Но мы не могли завезти колонну с материальными средствами или бетонными блоками. Мешки со строительным материалом везли.
Вас обвиняют в том, что во время январской операции не было письменных приказов, все было в устном порядке. Это правда?
Распоряжения были. Существует определенная процедура. Если я один на один с другим командиром, любой из командования ставит задачу устно, она всегда подтверждается письменным документом. Независимо от того, выполнено она успешно или нет. Даже если команда давалась без свидетелей. Таким образом появляется доверие к старшему командиру, а у старшего - к своему подчиненному. Это основной момент в отношениях между командирами и военнослужащими.
А все эти инсинуации направлены, чтобы подорвать доверие к своим начальникам, своим командирам, разбалансировать систему управления, чтобы солдат не выполнял приказы командира взвода, командира роты, командир роты - командир полка, бригады и так далее до самого верха. Тогда армия остается без управления.
Как часто вы общались с президентом во время принятия решений по аэропорту? Кто кого убеждал?
Никто никого не убеждал. Такое определение для военной структуры неприемлемо. Президенту было известно, что я буду находиться там. Периодически я выходил на связь и докладывал ему практически каждый день. В период атаки я пытался докладывать объективную, полную картину. Не было никаких попыток что-то приукрасить, не сказать или недоговорить.
Как вы согласовывали с президентом решение о выходе из терминалов?
Доложил, что обстановка сложилась таким образом, что других вариантов нет. Что необходимо выйти на определенную линию. Президент принял мой доклад. Вообще атаку на ДАП мы сейчас расцениваем как отвлекающий удар. Боевики хотели, чтобы мы собрали в районе аэропорта все свои силы и средства. Первая их задача была - оттянуть все силы и средства на Аэропорт, чтобы начать операцию по Дебальцево.
Второе: в случае успеха они хотели выйти на соответствующие рубежи - Авдеевка, Красногоровка, Марьинка, Курахово, взять под контроль объекты инфраструктуры, которые обеспечивают Донецк.
А 26-го, когда операция была приостановлена и мы поняли, что напряжение спало, мы перебросили наши резервы в район Артемовска. Это было вовремя. В середине февраля пришлось почти полностью обнажить направление крымских перешейков, где у нас остались всего два мотопехотных батальона с легким вооружением. Вот такое завершение имела операция по донецкому аэропорту.
Вы считаете себя ответственным за то, что вам не удалось полностью осуществить задуманную операцию?
Я несу ответственность за все решения, которые я принимал. Независимо от того, имели ли они успешный финал или, к сожалению, нет. Ни от одного своего решения я не отказался. А “эксперты”, которые дают различные оценки и прогнозы, не могут быть объективными.
Чтобы оценивать решения, их целесообразность, объективность, условия обстановки, надо быть в том месте, в то время нести такую же ответственность. Надо учитывать психологические факторы, нравственные, наличие сил и средств, метеоусловия, обстановку, чтобы все это оценивать, это надо видеть, чувствовать и понимать.
