Йезд иран. Йезд. Прогулка по древнейшему городу Ирана. Не удержался - вот небольшая подборка иранских девушек

Когда-то город был эзотерическим центром, местом, где собирались мистики и гностики, и до сих пор 5-10% населения составляют зороастрийцы - это древняя религия огнепоклонников, зародившаяся в Иране. Когда государственной религией персидского государства стал ислам, зороастрийцы Йезда сумели противостоять насильственному обращению в новую веру, регулярно выплачивая налог. В Аташкаде («Башне огня») пламя не гаснет с 470 г. - вот уже более 1530 лет! Здесь же, на окраинах города, расположена Дахме, или Кале-э Хамуша («Башня тишины»), где хоронят умерших по зороастрийскому обряду.

Йезд известен самой большой в мире сетью «канатов» – это древняя система шахт-колодцев, изобретенных в Иране, постепенно она распространилась в пустынные города других местностей и используется до сих пор. Многие дома оснащены ветровыми башнями бад-гира (для пассивной вентиляции), а яхчалы служат своего рода примитивными холодильниками. Почти все дома построены из самана - необожженных кирпичей из песка, глины, соломы и навоза.

В городе сохранились потрясающие образцы исламских построек и средневековые городские стены.

В регионе пустынный климат - очень жарко днем и чрезвычайно холодно ночью. Деревья зацветают ранней весной.

Не пропустите

• Мечеть Джаме XIV в.
• Мечеть Амир Чахмак XIV в. Музей Йезда.
• Погребальная мечеть Махбаре-э Давазда Имам («Святыня двенадцати имамов») - XII в.
• Мавзолей Саеда Рон ад-Дина.
• Баг-э Довлат - чудесный дом с витражами и садом.
• Темница Александра.
• Чак Чак - важный зороастрийский храм в 52 км от Йезда.

Следует знать

Йезд славится шелкоткачеством, керамикой и сладостями. Базары Йезда, пожалуй, - лучшее место в Иране для приобретения шелков, кашемира и парчи.

Счастье тому, кто желает счастья другим. (Заратустра)

Зороастризм. Достопримечательности Йезда: Башни Молчания в Йезде, Храм огня Атэшкадэх в Йезде, Храм огня Чак Чак (Пире-Сабз).

Строго говоря, главных исторических центров зороастризма в Иране два – Йезд и Керман. Хотя по численности самая большая зороастрийская община в Тегеране, что естественно, поскольку Тегеран самый большой мегаполис Ирана, и народ потихоньку туда мигрирует. Но Йезд второй по количеству зороастрийцев город, а по процентному соотношению, наверное, и первый – считается, что их в Йезде около 5%. И именно Йезд является общепризнанным духовным центром зороастризма.

Вообще, осталось зороастрийцев в Иране уже не так уж и много – по разным оценкам от 27 до 50 тысяч. Поэтому оценка в 5% для Йезда с его 505 000 населением представляется завышенной.

Не известно, был ли Заратустра (он же Зороастр – в греческой транскрипции), пророк зороастризма, реальной личностью, или же мифической. Достоверно точно также не определено, когда именно возникла эта религия, но зороастрийская традиция называет 1738 г. до н. э., а ученые склоняются приблизительно к периоду 1000 – 754 г. до н.э. До этого времени иранцы предположительно исповедовали ведизм – начальную форму индуизма, либо сабеизм – поклонение звездам.

По началу новая религия “не пошла” – Заратустра за первые 10 лет проповедования сумел обратить только своего двоюродного брата. Но потом удача ему улыбнулась – Заратустре удалось заинтересовать своими идеями царя Кави Виштаспа, после чего процесс пошел довольно бодро.

Зороастризм - это, по сути, современное название этой религии, образованное от имени ее пророка, Заратустры. Ранее более употребимым было название «маздеизм », происходящее от имени бога – творца, Ахура Мазда . Сами зороастрийцы называют свою религию «маздаясна» – «почитание Мазды», или «вахви-даена» – «благое миропонимание», а себя называют «бехдин» – «благоверные».

Бог у зороастрийцев тоже един – это Ахура Мазда, «Мудрый Бог», идеальный создатель всего сущего (также известный, как Ормузд). Тем не менее, кроме Ахура Мазды существуют еще Амешаспенты – шесть его божественных творений, каждое из которых представляет собой одну из ступеней духовного развития и покровительствует соответствующим земным созданиям Мудрого Бога – людям, животным, огню, металлам, земле, растениям и воде.

Все главные принципы религии закодированы в фаравахаре – символе зароастризма.

Фаравахар на храме огня Атэшкадэх в Йезде

Сам по себе крылатый солнечный диск изображался также египтянами и ассирийцами над царственными особами для обозначения их славы. Но зороастрийцы усложнили символ, привнеся в него собственные понятия. Надо сказать, что толкований символов, заложенных в фаравахар, довольно много.

Бородатый человек – мудрость, опыт, стремление к совершенству и самостоятельность, позволяющие отличать добро от зла, даруемые Ахура Маздой людям; поднятая рука указывает на небо, напоминая об обязательствах перед богом;

Кольцо, которое держит человек – «кольцо договора» – напоминание об обязанности всегда выполнять обещания (вариант – кольцо перевоплощений души; однако, тема перевоплощений в зороастризме не имеет особого развития – душа попадает в тело, когда оно еще в утробе матери, и покидает его после смерти, попадая в рай (дом Песен) или в ад; судьба человека определяется борьбой добра со злом, понятия «колеса Сансары» – череды возрождений души в новых материальных формах – в зороастризме нет);

Диск в середине изображения – вечность, напоминание о цикле жизненного пути, который должен быть благочестивым, для того, чтобы после смерти душа навсегда обрела рай;

Пять рядов перьев на крыльях (на фото, правда, рядов три, а не пять) – количество Гат – гимнов-молитв Богу (вариант – этапы продвижения души к Богу);

Две «ножки»/ленты – пути добра и зла;

Хвост – руль, направляющий к добру или злу;

Три ряда перьев на хвосте – триада зороастрийской религиозной этики: «благие мысли, благие слова, благие дела».

Историки, между тем, считают, что эти толкования символизма фаравахара возникли в народной среде в относительно недавний период, и не имеют ничего общего с исторической достоверностью. Для них это лишь обозначение царской славы и власти, дарованной Богом, а также лучшей части человеческой души, принадлежащей Богу, и ведущей человека к нему, прообраз ангелов-хранителей.

Ангра-Майнью (Ахриман) – злая противоположность Ахура Мазды, стремящаяся испортить его творения. Жизнь представляет собой вечную борьбу добра и гармонии (которые представляет Аша, одна из созданных Ахура Маздой Амешаспент) со злом – Друдж. Соответственно, верующий зороастриец обязан всячески способствовать победе добра, творя его по мере сил. И однажды произойдет окончательная битва, в которой Ахура Мазда победит. Души мертвых из рая и ада вновь будут призваны на суд и пройдут через поток расплавленного металла, который будет приятен для праведников, и в котором сгорят грешники, после чего настанет эра всеобщего благоденствия.

У зороастрийцев сложные погребальные традиции. Тело умершего осквернено смертью. Прикасаться к нему могут только могильщики – насассалары , чья профессия передавалась по наследству, и накладывала на них серьезные ограничения. Жилища насассаларов стояли на отшибе, они должны были жить отдельно даже от членов собственной семьи, предупреждать о своем появлении звоном специальных колокольцев.

Поскольку для зороастрийцев земля, вода, огонь и растения священны, то возникала серьезная проблема с утилизацией тел. Закопать или сжечь нельзя – это осквернит землю или огонь. Выход был найден своеобразный. Строились специальные погребальные сооружения – астоданы (Башни молчания) , выложенные камнем изнутри, исключающим контакт мертвой плоти с землей, с круглыми крышами-площадками, окруженными высокими глиняными стенами.

Насассалары несли тела на носилках. Родственники сопровождали процессию на некотором расстоянии. Подниматься в Башни молчания было разрешено только насассаларам.

Описание процесса погребения выглядит жутковато. На внутренней крыше-площадке башен тела усаживали или укладывали, после чего оставляли на растерзание птицам-падальщикам. Желудки стервятников содержат некий фермент, убивающий продукты разложения, что способствовало обеззараживанию разлагающихся трупов. Высокие стены защищали от возможного растаскивания кусков плоти (и, соответственно, осквернения земли) зверями. В центре площадки имелся колодец. Ближний к колодцу круг предназначался для детских тел. Средний – для женских, дальний – для мужских. Площадка имела небольшой наклон к центру и желоба, по которым в колодец стекала кровь. Когда тела обгладывались до костей, высушенные солнцем останки дробились, сбрасывались через колодец в хранилище-костяницу и засыпались известью. Когда башня заполнялась, строили новую.

В начале XX века многие зороастрийцы стали считать традиционный обряд захоронения устаревшим. Города вплотную подошли к Башням молчания, поголовье стервятников существенно уменьшилось. Кроме того в 1851 году в Тегеране открылся первый университет – Дар уль-Фунун. Студенты-медики столкнулись с проблемой: ислам запрещал без надобности вскрывать тела мусульман, что затрудняло обучение. Для учебных целей тела стали похищать из Башен молчания. В результате тегеранские зороастрийцы организовали новое кладбище в 10 км от Тегерана, где стали хоронить покойников в могилах, выложенных камнем, и укрепленных бетонными коробами, исключающими контакт плоти с землей.

Более консервативные зороастрийские общины Йезда и Кермана продолжали традиционную практику вплоть до 70ых годов XX века, когда она была наконец запрещена законом.

Индийские зороастрийцы – парсы (персы, ушедшие в Индию в начале XVIII века от преследований мусульман) по-прежнему продолжают хоронить своих мертвых в Башнях молчания. У парсов они, похоже, немного сложнее – сброшенные в костницу останки после их постепенного измельчения вымываются дождевой водой через специальные угольные фильтры в колодцы и дальше в море (в Мумбае). У парсов свои проблемы – города тоже подошли к башням, но пока это решается тем, что в Индии Башни молчания традиционно окружены защитными поясами из деревьев и кустарников. Главная беда – катастрофическое сокращение численности падальщиков на 99,9% в результате применения в Индии в 90ых годах XX века диклофенака – противовоспалительного препарата для скота, запрещенного лишь в 2006 году. Парсы пытаются теперь разводить падальщиков, а пока стараются утилизировать тела, усиливая воздействие на них солнечной энергии, устанавливая специальные зеркала.

Утром за мной в отель заехала Фереште и мы отправились к Башням молчания на окраине Йезда. В Йезде их две. Обе рядом.

У подножия башен колодец и здания, где траурная процессия могла остановиться и проститься с покойным, прежде чем его тело будет поднято в башню.

У подножия башен молчания

Колодец с ветряными башнями – бадгирами для охлаждения воды

Подъем к правой башне не кажется слишком крутым

С башни открывается красивый вид на Йезд.

Внутри Башни молчания выглядят несколько заброшено. Круглая площадка, где раскладывали тела для их поедания стервятниками. Посередине засыпанный колодец, куда сбрасывали измельченные кости, иссушенные солнцем.

Жутковато немного. Хотя, казалось бы, какая разница? Кладбище, оно и есть кладбище. Не убивали же здесь никого.

Йезд, Башня молчания, засыпаный колодец

Было жарко. Вроде и высота небольшая, и подниматься не так, чтобы очень тяжело, но Фереште стало нехорошо, и мы договорились, что она возвращается к машине. За ней приедет Сина, они дождутся меня, потом вместе отвезем ее домой, и Сина продолжит экскурсию.

А я, тем временем, полез на соседнюю башню, куда экскурсии не водят.

Башня молчания, на которую туристов не водят

Лезть на вторую башню со стороны комплекса зданий у ее подножия не очень удобно, но и сложности особой подъем не вызывает. Лишь ближе к вершине пришлось перелезать через стены – проход заложен камнями.

Но вход в саму башню открыт.

Со второй башни открываются еще более живописные виды.

Башня молчания, вид на Йезд

Сина с Фереште возвращаются к машине

Внутри второй Башни молчания.

Со второй башни первая как на ладони.

Спустился по тропинке – это дольше, но удобнее.

Огонь, будучи священным для зороастрийцев, имеет важное ритуальное значение, являясь одним из символов благочестия Ахура Мазды и гармонии и добра Аши. Зороастрийцы считают, что существует большое количество разных типов огня: огонь небесный, огонь из дерева, огонь жизни в человеке и животных, домашние огни различных представителей общины – купцов, крестьян, мастеровых, военных, священников и т.д.

В почитание Ахура Мазды со временем стали возводиться храмы огня, представлявшие собой небольшие скромные глиняные помещения с толстыми стенами, оштукатуренные изнутри, с куполом, покоящимся на четырех колоннах и алтарем с латунной чашей с вечным огнем в углублении одной из стен, скрытый от молящихся перегородкой. Окна, как правило, отсутствовали, поскольку ничто не должно касаться священного огня, даже не менее священный солнечный свет, имелось лишь отверстие в куполе для вентиляции. Жрецы священнодействовали с огнем, надев специальные одежды, шапочку, перчатки, повязку, закрывающую рот, чтобы не осквернить его ни прикосновением, ни дыханием.

Считается, что наибольшее количество таких храмов огня было построено при Сасанидах, активно продвигавших религию для укрепления своей власти в конце третьего века. Археологам, однако, удалось на территории Мидии найти и значительно более древний храм огня, относящийся к VII веку до н.э., в котором огонь из главного закрытого зала мог переноситься на плоскую крышу для всеобщего обозрения. Похоже, что в деревне Абьяни храм как раз такого типа,

Огни также различались по степени святости. Главный огонь, Аташ Бахрам (Победоносный), постепенно собирался из 16 разных видов огней – из домов, представляющих все социальные слои зороастрийской общины, и главного, зажженного попаданием молнии в дерево, который могли дожидаться годами. От Бахрама зажигали огни городских храмов, от городских огней – сельских, от сельских – огни домашние (и многих в домах имелись отдельные комнаты с горящим в них священным огнем).

Следующий по иерархии огонь – Аташ Адаран, собираемый из 4 видов огней от представителей четырех сословий – жрецов, служащих (военных и чиновников), крестьян (земледельцев и скотоводов) и городских работяг – ремесленников и рабочих. Процедура его создания занимала 2-3 недели.

Каждый тип огня может гореть только в храме, соответствующем ему по иерархии. Аташ Бахрам только в главных храмах, с отдельным помещением для огня, куда могут входить только высшие представители зороастрийского духовенства. Аташ Адаран – в Домах Огня (Атэшкадэх), где его могут обслуживать жрецы рангом попроще – мобеды .

Однажды зажженный священный огонь не должен погаснуть никогда, ибо это будет означать победу сил тьмы. Горение поддерживают специальные жрецы, подкладывая кусочки миндального, абрикосового деревьев и сандала. Каждый огонь требовал со временем особой процедуры обновления и очищения. Каждому царю полагался свой собственный огонь, как один из символов статуса.

После разгрома империи Сасанидов арабами в 651 году в исламизированной Персии заострийцам пришлось довольно туго. В начале VIII века значительная их часть ушла в Индию, где они были встречены благосклонно. В Индии зороострийцы осели довольно обособленными общинами, преимущественно в Бомбее, став известными как «парсы». Благодаря благоприятному окружению к настоящему времени численность заострийцев-парсов оценивается приблизительно в 100 000 человек, что в 2-4 раза больше, чем последователей этой веры на ее родине, в Иране. Парсы превосходят средних индусов по уровню образования и достатка. Несмотря на свою относительную немногочисленность, они внесли большой вклад в историю Индии: именно парсы основали в Индии первую политическую партию, общественную больницу, печатный станок и газету, университет и фондовую биржу.

Очередной расцвет зороастризма в Иране пришелся на 1925-1941, эпоху власти Реза-шаха Пехлеви, который сделал ставку на популяризацию древней религии для укрепления своей власти, продвижения светских реформ, и ослабления авторитета исламских имамов. Зороастрийцы получили равные с мусульманами права, шиитская символика намеренно вытеснялась символикой зороастрийской, приветствовалось изучение доисламской истории Персии, учение и философию зороастризма стали преподавать в университете – зороастризм вошел в моду. Усилились связи с индийскими парсами, оказавшими серьезную помощь своим братьям по вере.

Так, именно на средства парсов в 1934 году был построен храм огня Атэшкадэх в Йезде . Строго говоря, как я писал выше, Атэшкадэх не столько собственное имя храма, сколько его тип – “Дом Огня”, вид храма, в котором горит огонь второго уровня, Аташ Адаран, собираемый из 4 других огней. Выглядит Атэшкадэх скромно, как и положено храму огня. Перед храмом небольшой чистый двор с бассейном и сад.

В бассейн традиционно бросаются монетки

Чаша с огнем, непрерывно горящим с 467 года, и привезенным в Йезд из Эрдекана, второго по величине города остана (провинции) Йезд, отделена от посетителей толстым стеклом (чтоб не осквернили ненароком). Интерьер незатейливый: картина с изображением Заратустры и несколько пояснительных текстов относительно самого храма, а также ценностей и символов зороастризма.

Незатейливый интерьер храма огня Атэшкадэх

Священный огонь храма Атэшкадэх, упрятанный за защитное стекло (чтобы исключить осквернение)

Текст, поясняющий символизм Фаравахара

Мусульмане имели обыкновение до начала XX века презрительно называть зороастрийцев “гебры” (неверные) и “огнепоклонники” (намекая, опять же, на их якобы язычество), что зороастрийцев страшно оскорбляет – они не поклоняются огню, огонь лишь символ Ахура Мазды, единого Бога, также как для крест – символ христианства, а полумесяц – ислама.

Текст, поясняющий, что зороастрийцы не поклоняются огню, а поклоняются Ахура Мазде, чей символ – огонь, и рассказывающий долгую историю жизни огня храма.

Рядом с храмом небольшой музей, рассказывающий о жизни зороастрийской общины.

Музей зороастрийской общины

Положение женщины в зороастрийском обществе было более свободным, чем в мусульманском. У нее было существенно больше прав, теоретически женщина могла даже стать жрецом – мобедом . Ряд ограничений, тем не менее, конечно, имелся. Так, во время менструации женщина считалась нечистой, и не должна была находиться рядом с близкими до ее окончания и проведения обряда очищения. Лиц зороастрийские женщины не закрывали (хотя в Кермане при выходе “в люди” предпочитали следовать исламским обычаям, чтобы не нарываться на неприятности; в Йезде этим не заморачивались).

На фото этого не видно, под верхней одеждой для зороастрийца (и мужчин и женщин) обязательно должна быть надета седре – белая (тоже символ чистоты Ахура Мазды) нательная рубаха, сшитая особым образом из одного цельного куска ткани (обычно хлопка; есть список разрешенных тканей) с 9 швами, которые, в свою очередь, символизируют 9 элементов человека – сама жизнь, внешность, тело, кости, сила, дыхание, сознание, душа и фараваши – личный дух-хранитель. На седре повязывается кошти – белый шерстяной поясок в палец толщиной из 72 нитей (по количеству глав Ясны в Авесте, собрании священных гимнов зороастрийцев), завязанный на 6 узелков (по числу главных праздничных дней), символизирующий следование заветам Ахура Мазды. Узелки ежедневно перевязываются по нескольку раз, что сопровождается чтением молитвы и является символом приобщения к единству и благодеяниям всех зороастрийцев.

Другая важная зороастрийская святыня – храм Пире-Сабз или Чак-Чак , расположенный в горах в 72 км от Йезда. Согласно легенде, в 640 г. принцесса Никбану, одна из дочерей последнего персидского царя из династии Сасанидов, преследуемая арабской погоней, обратилась с молитвой о помощи к Ахура Мазде, и гора чудесным образом разверзлась, впустив ее, и укрыла от преследователей. Арабы осадили гору. Принцесса страдала от голова и жажды. От жажды она спаслась, ударив своим посохом в пол пещеры, от чего с потолка закапала вода. Но кончилась история все равно печально – не желая сдаваться врагу, принцесса бросилась со скалы. С тех пор гора ее оплакивает слезами из неиссякаемого источника (Чак-Чак с фарси переводится как Кап-Кап). А в укрывшей принцессу пещере сделали храм, куда в июне съезжаются сотни паломников- зороастрийцев, для которых построены на склоне гостевые дома, в другое время пустующие.

Дорога на Чак-Чак проходит по живописной пустыне

Зороастрийская традиция требует от паломников, приезжающих в храм на машинах, остановиться, как только они увидят храм, и идти дальше пешком.

Но мы же не паломники, нам позволительно и доехать.

К храму ведет лестница, достаточно пологая.

Гостевые дома

Вход в храм Пире-Сабз (Чак-Чак). Согласно легенде дерево у входа выросло из посоха принцессы

На дверях храма Чак-Чак изображение Заратустры

На самом деле грот рукотворный. Посредине стоит алтарь для огня.

“Слезы горы по принцессе” чакчакают в заботливо подставленные пластиковые ванночки.

По иерархии огней Пире-Сабз (Чак-Чак) тоже Атэшкадэх – Дом Огня

Скромное убранство храма

Рядом комната для паломников

Больше фотографий можно увидеть в .

Если эта заметка понравилась, буду премного благодарен, если вы поделитесь ею в соцсетях, нажав на соответствующие кнопки ниже – это поможет продвижению сайта.

А если на форму заказа билетов ниже нажмете, то и вовсе замечательно. Спасибо!

Если вы спросите, бывал ли я в Тегеране, то честно отвечу: даже два раза. Когда ехал на юг Ирана, а затем возвращался на север. Но при этом мне придется добавить: я был в Тегеране, но я не останавливался в нем. Огромный многомиллионный город с широкими улицами, толпами прохожих, хаотичным автомобильным движением и, как говорят все справочники, самым загазованным воздухом в мире проплыл мимо меня в окне ярко-желтого такси. Единственными достопримечательностями, которые я посетил, были площадь Азади (Свободы) с ее огромным, покрытым белым мрамором монументом и Национальный музей. Последний мне очень понравился. Впрочем, продолжу по порядку.

Старый глиняный город

Карта путешествия

Итак, автобус из Газвина прибыл на Северный вокзал Тегерана. Таксисты его называют просто Азади, так как центральная площадь севера столицы находится рядом. Вокзал оказался довольно большим. Автобусы отсюда направляются не только в Гилян, Мешхед и иранский Азербайджан, но также в Исфахан, Шираз и Язд. Есть международные рейсы в Анкару, Багдад, Дамаск, Баку и Герат. Я собирался в Язд, но не на автобусе, а в поезде, поэтому за шесть долларов взял такси и отправился на железнодорожный вокзал.
Железная дорога в Иране – единственная транспортная монополия государства. Автобусные компании, савари (маршрутки), самолеты и даже нефте- и газопроводы – все это давно отдано в частные руки. Путеводители предупреждают, что монополия не всегда эффективна, поезда постоянно опаздывают, а служащие проявляют завидное равнодушие или даже грубость по отношению пассажиров. Может быть, авторы путеводителей в чем-то и правы, однако у меня сложилось обратное впечатление.

Площадь Азади в Тегеране

Жители Тегерана

Огромный железнодорожный вокзал переполняли толпы народа. Все куда-то ехали. Но я довольно быстро сориентировался. Благо, везде были развешаны указатели на английском. На втором этаже в отделе информации стояла очередь. Правда, только к одному окну из двух. Из второго выглядывало милое женское личико. К этому личику я и направился:
«Добрый день, мне бы один билетик до Язда».
«Добрый день, — личико очаровательно улыбнулось, опустив при этом глаза. – На завтра?»
«Желательно на сегодня».
Личико куда-то исчезло и довольно долго не появлялось. Я уж решил, что оно где-то поправляет макияж, забыв о моем существовании. Но вот девушка вернулась и сказала:
«Дайте, пожалуйста, паспорт».
В паспорте ее интересовало лишь правильное написание моего имени. Позже я оценил этот шаг. В автобусных кассах мое имя обычно писали на слух. Получалось смешно: Дизим, Дизмини, Джимитрем, Джим Трем и так далее. Наверное, потому что продавцами билетов там были исключительно мужчины.
«Подойдите через два часа», — кивнула она.
Два часа? Не так уж и много. Я собирался прогуляться по южной исторической части города, но дальше вокзала так никуда и не попал. Ко мне тут же подошли желающие пообщаться с иностранцем. Первым был преподаватель русского языка из Иламского университета. В руках он сжимал папку с надписью «Учитель русскому языку». То, что я говорил по-русски, ему показалось божьим предзнаменованием. Внешне мой собеседник выглядел очень серьезно, но то, что он умел конструировать такие забавные фразы, как «Америка – бумага тигра» или «ехать на рельсовом пути», выдавало в нем большого оригинала. Вторым подошедшим был парень из… Газвина. Его интересовала одна тема – возможность дешевых путешествий за пределы Ирана. Я рассказал парню о бесплатных молодежных лагерях и клубах гостеприимства. В конце беседы он поразил меня своими энциклопедическими знаниями о Беларуси и Литве и признался, что хотел бы когда-нибудь переехать к нам на постоянное место жительства. Впрочем, когда-нибудь – это не скоро. Пока он военнообязанный, а значит не выездной.
Благодаря моим собеседникам время пролетело незаметно. Я вновь поднялся на второй этаж и получил на руки билет, а заодно записанные на отдельной бумажке номер перрона, вагона и купе. Девушка беспокоилась, как бы я ничего не перепутал. Проезд на расстояние приблизительно равное дороге от Вильнюса да Киева стоил около семи долларов.
Я спустился на перрон. Пассажиров было немного. Служащие вокзала разрешали проход к поездам лишь за десять минут до отправления. В моем случае они сделали небольшое исключение. И внешне, и внутренне поезда выглядели вполне современно. Новенькие вагоны с купе на шесть человек показались намного более удобными, чем те, что эксплуатируются у нас. В каждом поезде, даже идущем на относительно небольшое расстояние от столицы, был вагон-ресторан. Поезд на Язд в этом смысле ничем не отличался. Из бесплатных услуг для пассажиров: бутылка с ледяной водой и чашка теплого травяного чая с медом. Моими попутчиками были пятеро молодых людей. Ко мне они особого интереса не проявляли, так что я спокойно забрался на верхнюю полку и забылся спокойным сном.
Долго ли я спал? Всего шесть с половиной часов. Именно столько шел поезд до Язда. Когда меня разбудили, тыкая пальцем в окно, за которым стояла непроглядная ночь, я посмотрел на часы и отрицательно покачал головой.
«Не, мне до Язда, а до него еще пилить и пилить», — сказал я проводнику.
«Язд! Язд!» – проводник вновь и вновь тыкал пальцем в окно.
Пришлось в ускоренном темпе собирать рюкзак и вываливаться с ним на перрон. Казалось, что проводник лишь разыгрывает меня. Не мог поезд, делающий частые остановки, так быстро добраться до места назначения. Но вот я поднял голову и прочитал название станции «Язд». Действительно Язд!

Дворик гостиницы в Язде

Древний город был погружен в абсолютный мрак. Ориентируясь скорее на ощупь, я вышел на улицу и сел в первое попавшееся такси. Таксист нажал на газ прежде, чем я успел назвать отель, в котором собирался остановиться. Водитель привез меня в «Силк Роад», недорогую гостиницу в старинной части города. Мест там не было, но пожилой владелец не растерялся и перевел меня через дорогу в соседний отель «Ориент». Как потом оказалось, «Ориент» принадлежал его сыну. Мне выделили белую чистую комнату в здании бывшего караван-сарая и пожелали доброй ночи. Ни задатка, ни даже паспорта никто не попросил.
Спать больше не хотелось. Я попытался смотреть телевизор, но ночью шел лишь один канал, по которому транслировались суры из Корана. Лишь к утру начались настоящие передачи: что-то там про сад и огород, небольшой документальный фильм о жизни пустынных грызунов, а затем аэробика. Аэробикой занимались исключительно парни, причем в зимних спортивных костюмах. Их действия комментировали двое ведущих – мужчина и женщина. Но женщину почему-то показывали реже, хотя говорить ей приходилось чаще. В общем, иранское телевидение показалось забавным, хотя и не очень интересным.
К тому времени на улице рассвело. Не дожидаясь начала жаркого дня, я вышел из отеля. Навстречу на древнем велосипеде ехал старик в традиционных шароварах.
«Салам!» — крикнул он на ходу.
«Салам алейкюм», — кивнул я.
Рядом с мечетью Джамех суетились торговцы, развешивавшие над прилавками отрезы с ситцевыми тканями. Они были так заняты, что мое появление могли бы и не заметить. Но стоило подойти поближе, как послышались приветствия:
«Салам, хариджи! Хелло, мистЕр!»
«Салам!» — ответил я.
Я шел по улице, и народ продолжал здороваться. Здоровались, впрочем, не только со мной, но и друг с другом. По всему было видно, что это город дружелюбных людей. В глаза бросилось также то, что в отличие от Газвина, жизнь здесь шла неспешно и размеренно.

На улице в Язде

Между тем, Язд – один из главных туристических центров Ирана. Его название происходит от имени древнеперсидского божества Яздана. Расположенный на отрогах скалистых гор, он издавна привлекал иноземных купцов, передвигавшихся с караванами из Индии в Средиземноморье. В Язде была вода. Местные жители научились строить ганаты – подземные каналы и хранилища для воды. Вода поила людей и верблюдов. Она же являлась главной и единственной ценностью, потому что других богатств в этой пустынной земле не было. В XIII – XIV веках Язд дважды разрушали монголы и воины Тамерлана, но в остальное время многочисленные завоеватели обходили его стороной. Благодаря этому в городе хорошо сохранилась традиционная застройка. Стены домов здесь возводили из необожженного кирпича, а затем обмазывали саманом. На крыши устанавливали башни-бадгиры. Они улавливали ветер и таким образом кондиционировали помещения. Постепенно Язд превратился в крупный экономический центр, обедневший вместе с окончанием караванной торговли. Новое возрождение началось примерно сорок лет назад. Сюда провели линию железной дороги, а затем с помощью советских специалистов построили современный аэропорт и текстильный комбинат. Сегодня производство ситцевых тканей и обслуживание иностранных туристов – главные занятия язданцев.
Магию старинного города ощущаешь почти сразу. Древние узкие улочки, выпуклые, словно покрытые рябью глиняных волн крыши и минареты многочисленных мечетей – все это в купе с умиротворяющей атмосферой тишины и покоя завораживает и заставляет забыть обо всем на свете. В Язде почти нет зелени, нет любовных парочек и шумных компаний. В Язде есть только Язд, и этого вполне достаточно. Единственное шумное место – городской рынок. Длинные ряды с разнообразными товарами, в основном местного или китайского производства, яркие витрины ювелирных магазинов и подвешенные на потолочные балки цветастые ткани – все это разбавлено атмосферой чисто восточного колорита. Многие жители Язда приходят на рынок не столько покупать, сколько общаться, обмениваться новостями или просто отдыхать, сидя около лавок и попивая чай вприкуску с сахаром. Продавцы с удовольствием торгуются, но, что удивительно, не обманывают и не обсчитывают. Между тем, в Иране это было бы нетрудно. Огромное множество купюр с пятизначными цифрами и двойная система счета – все это ужасно сбивает с толку. Официально расчет идет в риалах, но, как правило, считают в виртуальных томанах. Один томан равен десяти риалам. Иногда торговцы пытаются помочь, называя цену не в томанах, а в риалах, и таким образом еще больше запутывают ситуацию. Самый легкий способ расплатиться – довериться продавцу и сунуть ему кипу купюр. Пусть сам разбирается!
В Язде всего лишь один музей, посвященный воде. В нем можно увидеть настоящий ганат, огромные глиняные амфоры, кожаные бурдюки и цистерны. Директор музея лично познакомил меня с экспозицией, а затем сказал:
«Человек и вода – это очень интересная тема. Говорят, что мы стали разумными, когда овладели огнем. Однако, только начав строить колодцы, каналы и плотины, люди смогли объединиться и создать первые цивилизации. В некоторых странах чистой воды до сих пор не хватает, поэтому мы должны ее экономить».
«Вот пускай в этих странах и экономят, — возразил я. — А то ведь несправедливо получается! Воды не хватает в Иране и в Африке, а счетчик на воду ставят у меня в квартире».
Директор музея громко рассмеялся и согласился, что я прав.
В Средние века Язд привлекал не только торговцев, но и богословов. В наследие от той эпохи здесь сохранилось несколько зданий религиозных школ, грандиозный комплекс Амир Чахмак, возведенный в память о шиитском имаме Хуссейне, и несколько крупных мечетей. Одна из них, Джамех, находилась всего в десяти шагах от моего отеля. Она была построена в пятнадцатом веке на средства местной общины. Жители Язда не пожалели денег и для отделки портала пригласили самых известных персидских мастеров. Кроме того, мечеть украсили двумя сорока восьмиметровыми минаретами. Позже приемы, апробированные при строительстве Джамех, вошли в каноны мусульманского зодчества и применялись при возведении зданий не только в Персии, но также в Закавказье, Средней Азии и Индии. Сегодня Джамех – одна из немногих шиитских мечетей, внутрь которой пускают иноверцев. Впрочем, фотографирование во время богослужения строго запрещено.

Мечеть Джамех

Кроме мусульман в Язде живет немало габаров – сторонников древней персидской религии зороастризма. Ее основателем был пророк Заратуштра. Он родился в середине первого тысячелетия до нашей эры где-то на территории нынешнего Афганистана и проповедовал учение, согласно которому вселенная делится на две великие силы: добра Воху-Мано и зла Ахем-Мано. Силами добра предводительствует бог Ахура-Мазда, а силами зла – его родной брат Ангро-Манью. В некоторых справочниках утверждается, что зороастризм – одна из первых известных монотеистических религий. Однако, это не так. Габары считают, что добро и зло сосуществуют вместе. Они есть в каждом предмете и даже в человеческой душе. Борьба двух невидимых сил происходит вечно. Но, поскольку поклонение злу претит нормальному разуму, Заратуштра отдал предпочтение Ахура-Мазде. В отличие от языческих богов, Ахура-Мазда не видим. Он является лишь в образе священного огня. Габары столь ревностно почитают огонь, что их часто называют огнепоклонниками.
Надо отметить, что изначально зороастризм был закрытой религией. Ее могли исповедовать лишь иранцы. Более того, среди зороастрийцев существовало кастовое деление, хотя и не столь строгое, как в Индии. Заратуштра учил своих последователей совершать лишь добрые поступки, но в начале нашей эры другой пророк Мани пришел к выводу, что реальный мир – порождение зла, а потому проповедовал ложь и обман. В самом Иране его учение не нашло сторонников, зато получило широкое распространение в других странах и некоторое время соперничало в популярности с христианством и буддизмом. Другой проповедник Маздак добился благосклонности шаха и начал государственные реформы, целью которых было строительство рая на земле. Для начала Маздак решил обобществить имущество купцов и феодалов. На пути к всеобщему благоденствию он уничтожил тысячи своих противников. Обобществленные земли плохо управлялись. Там начались голодные бунты. В конце концов, против реформатора выступила армия, и первая коммунистическая революция закончилась поражением.
Поначалу после завоевания Ирана арабы-мусульмане терпимо относились к зороастризму. Но потом стали преследовать иноверцев, и габары были вынуждены покинуть родину. Они нашли пристанище в Западной Индии, где благодаря ростовщичеству и торговле приобрели немалый вес в обществе. В Индии габаров называют парсами, и они до сих пор играют активную роль в экономической и политической жизни. Например, муж Индиры Ганди был парсом. В XIX веке многие торговцы-габары вернулись в Иран. Часть из них поселилась в Язде. Недалеко от города в местечке Чак-Чак, где по преданию от арабов скрывалась принцесса Никбанух, они восстановили свой храм и место поклонения огню. В самом Язде были построены две башни Молчания – своеобразные зороастрийские кладбища. Религия запрещает габарам осквернять землю и огонь плотью покойников, поэтому тела умерших относили в башни на растерзание птицам. После исламской революции этот обряд был запрещен. Теперь покойников хоронят в земле, тщательно заворачивая в специальную ткань.
Примерно семьдесят лет назад в центре Язда был восстановлен еще один храм Атешкадех. Его главная достопримечательность – священный огонь, зажженный еще в V веке и с тех пор ни разу не гаснувший. Но попасть в этот храм оказалось нелегкой задачей. Он окружен довольно высокой стеной, из-за которой выглядывают лишь верхушки сосен. Передние ворота наглухо закрыты. Проходившие мимо иранцы посоветовали зайти в другой день и в другое время. Тогда якобы храм будет открыт. Однако мне явно не везло. И завтра, и послезавтра ворота были заперты. Я решил найти какой-нибудь другой вход и обошел стену по периметру. С противоположной стороны, прямо за развернувшейся во дворах стройкой действительно была калитка. Но стоило мне войти внутрь, как рядом вырос охранник. Он сокрушенно покачал головой, взял меня за руку и провел через небольшой парк, за которым открывались просторный двор и пруд. Как потом оказалось, я вошел в часть храмового комплекса, доступную лишь для верующих габаров.

Атешкадех — храм огнепоклонников в Язде

Священный огонь

Сам по себе Атешкадех выглядит вполне современно. Внутри есть светлое помещение, увешанное картинами и плакатами на тему, что и почему сказал Заратустра. В углу стоит кресло. В нем дремлет древний старик. Рядом с ним расположен прилавок с нехитрыми сувенирами, религиозными брошюрами и компакт-дисками. Старик открывает глаза, без всякого интереса смотрит на вошедшего иностранца, кивает, когда я показываю на свой фотоаппарат, и тут же закрывает их вновь. В одной из ниш за стеклом хорошо различимо яркое пламя. Это и есть священный огонь. Я делаю несколько фотографий и выхожу наружу. Там уже стоит группа китайцев, что-то виновато объясняющая охраннику. Они тоже вошли через заднюю калитку. Запретный плод сладок.
Я провел в Язде примерно неделю, прежде чем нашел в себе силы покинуть этот город. Получив расчет, владелец отеля выкатил из гаража микроавтобус и совершенно бесплатно отвез меня в аэропорт. С билетами до Бандар-Аббаса, конечной южной точки моего путешествия, проблем не было. Маленький канадский самолет быстро заполнился народом. Мне досталось место в хвосте.
Стюард с кем-то долго пререкался у трапа. Я выглянул в иллюминатор и прыснул от смеха. На взлетной полосе стоял мужчина в традиционных шароварах. На привязи он держал козу. Мужчина ожесточенно жестикулировал, пытаясь пройти с животным на борт. Но стюард был неумолим. Наконец, из здания аэропорта прибежало сразу несколько администраторов. Они внимательно изучили предоставленные мужчиной билеты, немного поспорили между собой и постановили отвезти козу подальше от самолета. Мужчина сокрушенно покачал головой, отдал им веревку и поднялся в салон. Администраторы с козой вернулись обратно. Когда самолет поднялся в воздух, все места были заняты, за исключением одного, того, что находилось рядом со мной. Я так понимаю, что именно на нем и должна была сидеть коза.

Глиняные стены Язда

Саман (кагель) — материал для постройки

Полет длился недолго. Бандар-Аббас встретил темно-свинцовым небом и душной жарой. Прямо у трапа пассажиров ждала толпа таксистов. Моя личность вызвала у них нездоровый интерес. Кто-то даже схватил за одежду, пытаясь что-то объяснить. Причем, многие таксисты неплохо говорили на английском. Но я умудрился нанять неанглоязычного водителя. Он просто сунул мне в руки визитку гостевого дома в центре города, подхватил мой рюкзак и на пальцах показал цену – шесть тысяч томанов. Это чуть больше шести долларов. Вроде бы совсем дешево, но не для провинциального персидского городка. Пока ехали в гостевой дом, водитель пару раз пытался вести со мной диалог. Вначале на персидском языке. Затем на арабском. Из всех сказанных мне фраз я понял только слова «Иран» и «ислам». Когда он в очередной раз обратился ко мне с вопросом, я ответил ему по-белорусски:
«Хорошо у вас в Иране. Вполне нормальная страна».
Таксист кивнул и больше ни о чем не спрашивал.
Главная и единственная достопримечательность Бандар-Аббаса – это самый большой в стране порт. Он принимает большегрузные торговые суда, нефтяные танкеры, рыбацкие сейнеры и быстроходные туристические паромы. Немного в стороне от основных доков расположен причал, где можно увидеть множество традиционных деревянных лодок. Их до сих пор используют рыбаки, мелкие торговцы и жители прибрежных островов. Самый большой остров Кешм, — свободная торговая зона. Оттуда иранские челноки доставляют в Бандар-Аббас импортные товары – одежду, детские игрушки, детали для автомобилей, фото- и видеотехнику. Все это в обилии представлено в местных магазинах.
В Бандар-Аббасе много иностранцев. Сюда по торговым делам или для отдыха приезжают пакистанцы, турки, армяне, но особенно часто встречаются арабы – выходцы из стран Персидского залива. Коренные жители Бандар-Аббаса по происхождению также арабы. На улицах арабская речь слышна практически повсюду. Персы относятся к соотечественникам-арабам с некоторой настороженностью. Считают, что они – прирожденные жадины. Мне отчасти удалось убедиться в правоте этого суждения, когда владелец гостевого дома запросил за комнату без удобств втрое больше обычного.
Рядом находился небольшой отель. Комнаты и цены там оказались более приемлемыми. Но владелец, седой афганец, немного говоривший по-русски, вынужден был огорчить – все места заняты или забронированы. Я оставил у него рюкзак и отправился искать другую гостиницу. Довольно скоро полуденный зной заставил меня свернуть в кафе, где работал кондиционер. Ко мне за столик подсел мужчина средних лет и представился бизнесменом из Тегерана. В Бандар-Аббас он приехал за новым японским автомобилем, который ему доставили из Дубая. Мы немного поболтали, выпили безалкогольного пива и, наконец, бизнесмен сказал:
«Сегодня я возвращаюсь домой. Здесь ничего интересного нет, так что могу завезти обратно в Язд».
Я согласился. Но прежде чем забрать из отеля мой рюкзак и отправиться в дальнюю дорогу мы съездили на загородный дикий пляж. Чистый белый песок, несколько одиноких пальм и бесконечная гладь моря. Вот такой он Персидский залив. Под пальмами сидела веселая компания, в том числе и женщины. Похоже, у них намечался пикник. Я поинтересовался у нового знакомого, будет ли приличным лезть в воду нагишом на виду у дам. Тот согласно кивнул, хотя сам купаться не решился. Компания под пальмами дружно заулюлюкала, когда я с разбегу прыгнул в соленую воду, но вскоре переключилась на свои дела и потеряла ко мне всякий интерес.
Уже вечером того же дня я снова был в Язде. Бизнесмен подвез меня до самого отеля, вручил на прощание визитку на персидском языке и пожелал удачного продолжения путешествия. Портье ничуть не удивился, увидев перед собой недавно съехавшего постояльца. Получив ключи от комнаты, я поднялся в ресторан на крыше отеля и заказал себе на ужин жаркое из верблюжатины. Розовое солнце медленно опускалось над крышами старого города. Так было сегодня, так будет завтра. Каждый день, как сотни лет назад.

Дмитрий Самохвалов

Понравился материал? Поделитесь им в социальных сетях
Если у вас есть комментарии по теме, не стесняйтесь оставлять их внизу

Йезд - один из древнейших городов не только Ирана, но и мира. Он был основан ещё в III тысячелетии до нашей эры - в оазисе среди пустыни, в 700 километрах от Тегерана, на одном из важных караванных маршрутов из Индии в Среднюю Азию. Исторически город находился в глубине страны, вдалеке от границ - и это позволило ему в течение веков находиться в стороне от войн и разорений. Таким образом, вся уникальность Йезда не только в его древности, а в том, что до наших дней центральная часть города сохранилась практически в неизменном виде! Йезд - это одно из самых древних, постоянно населённых мест планеты.

1. Прогулку начнём с окраин исторического центра. На перекрестке городских улиц, окружённая соснами, располагается часовая башня - одна из двух в старом городе.

2. В Иране много интересных достопримечательностей, памятников архитектуры и старины. Но при этом одним из главных впечатлений от древних городов Ирана является просто их атмосфера - старые улочки, переулки, дома из глины или кирпича, тишина, спокойствие, восточная основательность во всём. Вот, например, маленькая деталь - в дальнейшем вы наверняка обратите внимание на большое количество полукруглых крыш в старом городе. Это - один из классических элементов персидской архитектуры. Полукруглая крыша позволяет помещениям меньше нагреваться в жару.

3. Над тихими улочками то тут, то там возвышаются маковки мечетей. Очень красивая мечеть Имамзаде - одна из таких.

5. Йезд - старинный город на древнем караванном пути. И центральная его часть за прошедшие столетия практически не изменилась. Кажется, что и эти торговцы из прошлого тоже просто на минутку приостановились - и вот-вот оживут.

8. Комплекс Амир Чакмак XV века - один из основных символов Йезда. Комплекс не является простой мечетью: основная его часть - трёхэтажное Хоссейние, ритуальное здание, предназначенное для молитв и скорби по имаму Хусейну, внуку пророка Мухаммеда.

9. Роскошный фасад особенно красив в вечернем освещении, а ночью Амир-Чакмак и окружающая его площадь смотрятся вообще просто невероятно. Но об этом отдельно...

10. От комплекса Амир-Чакмак совсем недалеко до сердца Старого Города. Надо лишь пройти пару улиц.

11. На Востоке всё рядом, всё гармонично - древние стены XV века соседствуют с оживлёнными улицами, по которым деловито идёт по своим делам народ...

12. Тут же и очередная мечеть.

13. И повсюду кругом - рынки и базары. Ну куда же на Востоке без базара? :)

14. А торговля на базаре ведётся под строгими взглядами Рухоллы Хомейни и нынешнего верховного правителя Али Хаменеи. Под таким приглядом разве обвесишь хоть на полграмма? :)

15. На оживлённом перекрёстке Старого города находится вторая старинная часовая башня Йезда, украшенная восточными орнаментами и традиционной для Востока сине-голубой керамической плиткой.

16. От башни с часами начинается бульвар, ведущий к святая-святых древнего города - Пятничной соборной мечети XII века.

17. Бульвар, словно геометрическая ось, соединяет две городские доминанты: в одном конце - мечеть, а при взгляде в обратную сторону - старая Часовая башня.

18. Роскошная, украшенная плитками, узорами и изразцами Пятничная мечеть (Кабир, Джаме) - главная мечеть города. Она была построена ещё в XII веке и позднее перестраивалась в XIV столетии. Эта мечеть видна практически отовсюду в Йезде - её 52-метровые минареты являются одними из самых высоких в Иране.

20. На площади перед Пятничной мечетью находится множество сувенирных лавочек и магазинов, где можно купить всё, от ширпотреба и посуды, до великолепных шкатулок из верблюжьей кости и роскошных персидских ковров.

22. Невероятные лабиринты улочек, старинные глинобитные дома. И это всё не показное - это всё стоит практически в первозданном виде на протяжении столетий! И, самое интересное, что в этих улочках до сир пор размеренно и своим чередом идёт жизнь.

23. Деловито прожужжит мотоцикл с укутанной чёрной чадрой пассажиркой на заднем сиденье.

24. Выйдет на улицу мужичок...

25. И снова улицы, глинобитные дома, стены, распёртые брёвнами для надёжности...

26. Повсюду в Йезде можно увидеть вот такие башни - бадгиры. Бадгир - это традиционный в иранской архитектуре элемент, служащий для вентиляции зданий и поддержания нормальной температуры в них. По сути дела бадгир - естественный кондиционер. При небольшом ветре воздух, проходя мимо ветролова, попадает в его шахту и спускается в помещение, под которым чаще всего устанавливают бассейн. Охлаждаясь, поток разделяется - холодный воздух остается в доме, в то время как горячий уходит вверх по шахте в противоположном конце помещения. Мы заглянем в вентиляционную шахту бадгира, когда чуть подробнее будем изучать один из старинных иранских домов.

27. Старинные улочки ныряют под своды каменных арок...

28. Купола, арки... Резные двери.... Башенки-бадгиры... Маковки минаретов... Улочки.... Лабиринты... Причудливые арки... Купола... Старина! Казалось бы, никаких особо ярких доминант, но так цепляет! Час-другой-третий бродишь. У старинного города Йезда невероятно сильная энергетика. Впрочем, пожалуй, как и у всех мест, где мы побывали в Иране. Необычайно интересная страна!

35. "Кондиционеры" - бадгиры на крыше одного из богатых особняков, где нынче расположена четырёхзвёздочная гостиница.

36. Йезд расположен в пустыне и окружён горами. Возможно, это и сохранило его исторический облик на столетия.

38. Одна из сохранившихся башен крепостных стен и сине-зелёный купол мечети на заднем плане.

40. Интересная дверка. Ворота в старый город? :)

41. Чуть в стороне от Пятничной мечети и прилегающих к ней кварталов глиняных домов - раскинулся роскошный сад Доулат-Абад, бывшая резиденция Карим Хана Занда. Сад был устроен в 1750 году и представляет собой дворец, окружённый сосновыми аллеями и фруктовыми садами. А ещё здесь расположен самый высокий в Иране бадгир (33 метра).

46. В саду растут хурма и гранаты, остатки урожая которых висят на ветвях до самой зимы.

48. Религиозные знамёна...

Город Язд (Йезд) — один из самых колоритных и магических в Иране, по моему скромному мнению. Расположенный где-то между пустынями Кавир и Лут вдалеке от крупных городов, он примечателен лабиринтами атмосферного старого города, зороастрийскими святынями и вкуснейшими сладостями.

В 13 веке здесь побывал знаменитый путешественник Марко Поло и очень лестно отзывался о городе. В 14-15 веках его по каким-то причинам не разрушили завоеватели, и Язд стал центром торговли и ремесел, в основном изготавливали ковры, текстиль и шелк. После город пришел в упадок и был самой настоящей провинцией, до тех пор пока не построили железнодорожную ветку из Тегерана.

Город Язд

Сейчас же Язд является одним из главных туристических направлений в Иране, пожалуй лучшее место, чтобы побольше узнать о таком древнейшем культе, как зороастризм, и почувствовать себя путешественником средних веков, бродя по узким улицам старого города.

Полезные статьи по Ирану:

Достопримечательности Язда

Ateshkadeh (зороастрийский храм огня)

Зороастрийцев называют еще огнепоклонниками — огонь имеет исключительно важное значение в этом культе. Но сам храм — самое простое здание, что я видел в Иране! Похож на советский ДК, зато там хранится священный огонь, который не гаснет уже больше 1000 лет. Его переносили с места на место, и сейчас это точка паломничества зороастрийцев, живущих на территории Ирана, Индии и соседних стран.

Священный огонь

Башни Молчания

Расположены они на южных окраинах города. В традициях зороастризма трупы людей считаются нечистыми и их нельзя закапывать в землю (в принципе логично, учитывая насколько важна вода, добываемая из под земли в этих краях). Кремировать их тоже не могли, так как огонь священен и сжигать умерших, значит осквернять его. Так появились башни с открытым верхом, трупы клали туда, чтобы их могли съесть стервятники и прочие падальщики.

Сейчас эти обряды в Иране запретили, хотя в Индии есть последователи зороастризма и вроде как там такое еще встречается. Рядом с башнями находится современное зороастрийское кладбище, сейчас умерших хоронят в цементе, таким образом соблюдая правила.

Старый город

Как говорят, старый город Язда один из наиболее древних сохранившихся во всем мире! Отправляетесь на прогулку рано утром, пока нет туристов и солнце жарит не так сильно, а места действительно магические.

Вы обязательно потеряетесь среди узких переулков и высоких стен. Все дома кажутся безжизненными, но на самом деле во внутренних дворах кипит жизнь. Можно взобраться на крышу и так и переходить с одной на другую, не спускаясь вниз — таково устройство этих кварталов.

Обратите внимание на бадгиры — традиционные высокие башни, они служат кондиционерами в жарком и сухом местном климате. Они улавливают ветер и направляют его вниз в комнату, иногда еще охлаждаясь благодаря каналам с холодной водой — гениальное инженерное сооружение для того времени.

Masjed-e Jameh

Главная мечеть города с самыми высокими в стране минаретами, которые никак не влезали у меня в кадр:) Интересно, что на стенах можно найти символ «свастики» или как говорят у нас «коловрат», что еще раз подтверждает универсальность его для многих народов и древнее происхождение.

Историки считают, что мечеть была построена в 15 веке на месте старого зороастрийского храма огня.

Внутри мечети

Amir Chakhmaq Complex

Огромный комплекс интересной формы и архитектуры.

Музей воды (Yazd Water Museum)

Довольно интересный музей, рассказывающий и показывающий, как местные жители добывали воду в таком сухом и пустынном регионе. Оказывается, уже на протяжении 2000 лет иранцы рыли каналы, называемые «канат». В начале они находили источник воды, а потом копали эти каналы так, чтобы вода могла течь для снабжения питьевой водой и полива сельхоз угодий. На самом деле, и сейчас есть люди которые ценой невероятных усилий роют каналы, другого способа снабжения водой жителей маленьких деревень еще не придумали, видимо. Этот каторжный труд хорошо оплачивается по местным меркам, почти как труд шахтеров у нас.

Выставка в музее воды

Фото в музее

Тюрьма Александра (Alexander’s Prison)

Гиды всем говорят, что это место — тюрьма с глубокой ямой, выкопанной самим Александром Македонским. На самом же деле — это школа, построенная еще в 15 веке, а колодец был вырыт для каких-то хозяйственных нужд.

Сад Bagh-e Dolat Abad

Уютный сад с самым высоким бадгиром в мире — 33 метра. Здесь растут апельсины, гранаты, виноград и можно укрыться от летнего зноя.

Читайте также:

Окрестности Язда

В окрестностях города можно посетить сразу несколько интересных мест, самое удобное — взять такси на пол-дня или весь день.

Чак Чак

Самое важное место для паломничества зороастрийцев, расположенное в 72 км от Язда в пустыне. По легенде дочь последнего доисламсого правителя в этом месте окружила армия завоевателей. Заплакала, взмолилась она своему богу, и тот открыл скалы и защитил ее. Из скалы до сих пор капает небольшой источник, который как бы символизирует слезы девушки, а само название Чак-Чак переводится как «кап-кап». Ежегодно с 14 по 18 июня здесь проходит фестиваль огня.

Харанак

Один из последних сохранившихся грязевых городов в Иране, которому более 1000 лет.

Мейбод

Мейбод известен прежде всего замком Нарин, который историки считают самым древним образцом кирпичной кладки в Иране.

Путешествие в Чак-Чак, Харанак и Мейбод на машине с осмотром интересных мест займет 7-8 часов, это такой стандартный тур для туристов, либо вы его можете проделать сами, арендовав водителя с машиной.

Где переночевать?

Центр города расположен очень компактно, большинство отелей находится как раз там, выбор большой. Я жил в Kalout Hostel неподалеку от Masjed Jameh — он спрятан где-то между улочек с саманными домами, и найти в первый раз не так-то просто. Зато внутри чисто, уютно, везде ковры и вкусно кормят. Стоимость места в общей комнате+завтрак 350000 риалов (9,5$) — стандартная цена для Ирана.

Отметил на карте внизу поста другое бюджетное жилье — выбрать есть из чего.

Как добраться в Язд?

На самолете

Немногие прилетают в Язд на самолете, но все же здесь есть аэропорт к западу от города: несколько рейсов в неделю в Тегеран (50$), Бандар-Аббас (60$) и еще некоторые города Ирана.

На автобусе

• Тегеран — 10$, 8 часов.
• Исфахан — 150000 риалов (4$), в пути 5 часов.
• Кашан — 8$, 4,5 часа.
• Керман — 5$, 4 часа в пути.
• Шираз — 360000 риалов (почти 10$), 6 часов.
• Мешхед — 13$, 13 часов в пути.
• Бандар-Аббас — 9$, 11 часов.

Дороги в пустыне

На поезде

Ж/д вокзал расположился в 3 км к юго-западу от центра и порождает следующие поезда (цены указаны для купе):

• Тегеран — 340-600 тыс. риалов (9$-16$), 7-8 часов.
• Кашан — 250-320 тыс. риалов (6$-9$), 4 часа.
• Керман — 300 тыс. риалов (8$), 7 часов в пути.
• Мешхед — 870 тыс. риалов (23$), 14 часов в пути.
• Бандер-Аббас — 400-690 тыс. риалов, (11$-18$), 11 часов.